БОГОСЛОВИЕ СВЯТОГО ПРАВЕДНОГО ИОАННА КРОНШТАДСКОГО И АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗИНИ

В нынешнем году Русская Православная Церковь отмечает 100-летие со дня преставления святого праведного Иоанна Кронштадтского. Уверен, что в светлый пророческий образ этого великого праведника земли Русской всегда будет находиться перед мысленным взором каждого из нас. И пусть его молитвы помогут нам преодолеть те трудности, которые, как предупреждают аналитики, ожидают нас в предстоящем году.
Опыт пастырского служения отца Иоанна остается чрезвычайно актуальным и по сей день. Правота его суждений, его поступков засвидетельствована многочисленными чудесами. Всякий, кто знаком с этими документальными, запротоколированными рассказами о чудесах, хорошо понимают: Бог принял его подвиг, Бог его прославил, а значит, так просто не удастся отмахнуться от всего того, что делал и говорил отец Иоанн, сославшись на «обстоятельства времени», на «отжившие порядки». К словам и опыту этого удивительного угодника Божия, просиявшего в той «ледяной пустыни», которую, по выражению К. П. Победоносцева, представляла собою Россия на рубеже XIX - XX веков, необходимо чутко прислушиваться, как мы прислушиваемся к голосу святых отцов древней Церкви. Как и они, отец Иоанн делал и говорил «от Бога».
Из всего многообразия черт, характеризующих служение отца Иоанна, выделим одну из самых главных: отец Иоанн твердо и бескомпромиссно стоял на страже отеческой православной веры и защищал Русскую Православную Церковь от всех и всяческих врагов. Наверное, это - одно из тех главных качеств, которые сегодня требуются любому пастырю. Но нужно хорошо представлять, каким опасностям подвергает себя при этом пастырь.
Сегодня, когда большинство, кто на словах, кто на деле, заботится о духовном возрождении России, вряд ли найдутся желающие бросить камни в этого признанного и канонизированного Церковью праведника. Но совсем не так обстояло дело во времена его земной жизни. Если мы откроем практически любую неправительственную газету начала прошлого века, то поразимся количеству грязных фельетонов, гнусных пасквилей, низкопробных стишков, адресованных любимому народом батюшке. Почему это происходило? Дело в том, что у образованного российского общества тех лет был только один идеал, вернее, идол — выдающийся русский писатель граф Лев Николаевич Толстой. Его популярность у интеллигенции была фантастической. Несмотря на официальное запрещение властей делать и распространять фотографии графа после отлучения от Церкви в 1901 году, несметное количество его фотоснимков украшали дома и квартиры. Каждое его   слово  ловили,   записывали,   с   трепетом   передавали  друг  другу.   Да, Толстой имел власть над умами. Его боялись. Даже ни один православный журналист не дерзал написать о нем худо. Лишь много лет спустя после трагических революционных событий, в 1925 году выйдет первая серьезная работа И.А. Ильина, посвященная разбору толстовства, где русский философ напишет о «яде толстовского учения, отравлявшего общественную и политическую жизнь России».
И лишь только отец Иоанн возвысил голос. И как возвысил! Вот лишь одна цитата: «И как денница и сатана отторгнул своим хребтом третью часть звезд небесных, то есть ангелов, и сделал их единомышленниками с собою, так наш Лев, сын противления, носящий в себе дух его, своим "рыканием и хвостом" (Откр. 12, 4) отторг тоже едва ли не третью часть русской интеллигенции, особенно из юношества, в след себя, в след своего безбожного учения, своего безверия». Вот так - великий писатель земли Русской сравнивается с самим сатаной! Кронштадский праведник разоблачал клевету на Православие и Церковь, распространяемую Толстым, а либеральная пресса захлебывалась в травле пастыря. Об этом мы должны сегодня вспомнить, потому что вслед за столетием отца Иоанна, без сомнения, вся Россия будет широко отмечать столетие смерти Л.Н. Толстого И нам нужно быть готовыми, чтобы и во дни Толстовских торжеств твердо называть вещи своими именами.
Вопрос о духовных метаниях последних дней жизни Толстого до конца не изучен. Примем во внимание, что на протяжении всех лет после отлучения Толстого от Церкви в Ясную Поляну пачками приходили письма от священников - либо полные сочувствия, либо с горькими и унизительными призывами к покаянию и воссоединению с Матерью-Церковью. Все они вызывали отторжение. Вот, например текст письма священника Недумова из Москвы (начало 1909 г.) : "Пишу к Вам, движимый единственно любовью и страхом за Вашу участь, вечную участь. Если Вы умрёте в таком же заблуждении, в каком находитесь теперь - Ваша участь, вечная участь, до того ужасна, что изобразить её теперь невозможно. Покайтесь пока не поздно, пока душа находится в теле. Поверьте в искреннюю чистоту моего желания избавить Вас от ужасной вечной участи". На конверте Толстой пишет следующее: "В ту веру, в которой Бог так мучает людей, никому не советую переходить.» 20 января 1909 г. Толстой записывает в дневнике: «Вчера узнал, что архиерей (Управляющий Тульской епархией преосвященный Парфений, объезжавший школы) хотел заехать ко мне. Мне всегда жалки эти люди, и я рад этому чувству"
Писатель не только отвергал увещания Церкви, он на протяжении нескольких лет остро переживал, чтобы не дать повода церковникам говорить о его примирении с Церковью. 22 января после встречи с Парфением он записал в дневнике: "Вчера был Архиерей, я говорил с ним по душа, но слишком осторожно, не высказал всего греха его дела. А надо было. Он, очевидно, желал бы обратить меня, если не обратить, то уничтожить, уменьшить мое, по их — зловредное влияние на веру в церковь. Особенно неприятно, что он просил дать ему знать, когда я буду умирать. Как бы не придумали они чего-нибудь такого, чтобы уверить людей, что я "покаялся" перед смертью. И потому заявляю, кажется ~ повторяю, что возвратиться к церкви, причаститься перед смертью, я так же не могу, как не могу перед смертью говорить похабные слова или смотреть похабные картинки. И потому все, что будут говорить о моём предсмертном покаянии и причащении — ложъ».
Что же все-таки случилось с Толстым, когда, вопреки своей многолетней установке, прекрасно осознавая, что дает повод к обсуждению его возможного примирения с Церковью (которое не прекращается и по сей день!) в ноябре 1910 года он сам тайно от своих приспешников едет в Оптину пустынь, а потом поселяется в Шамординском женском монастыре у сестры-православной монахини? Здесь он высказывает желание жить и умереть - но из монастыря его практически насильно забирают спохватившиеся адепты секты.
О пребывании Толстого в Оптиной сохранилась запись в журнале: 1910 г., октября 28. Прибыл в Оптину пустынь известный писатель граф Лев Толстой. Остановившись в монастырской гостинице, он спросил заведующего ею рясофорного послушника Михаила: «Может быть, вам неприятно, что я приехал к вам? Я -- Лев Толстой; отлучен от Церкви; приехал поговорить с вашими старцами. Завтра уеду в Шамордино». Вечером, зайдя в гостиницу, спрашивал, кто настоятель, кто скитоначальник, сколько братства, кто старцы, здоров ли о. Иосиф и принимает ли? На другой день дважды уходил на прогулки, причем его видели у скита, но в скит не заходил, у старцев не был и в 3 часа уехал в Шамордино.
Итог событиям той осени подвел редактор "Московских ведомостей" Лев Тихомиров "Странный конец жизни... Здесь чувствуется какая-то борьба за душу. Ему хотелось примирится с церковью, но сатана крепко держался за него ".
Только в вечности мы получим ответ, имел ли этот гордый человек на своем смертном одре хотя бы внутреннее раскаяние, принял ли его Господь и какою роль сыграла во всей этой трагической истории молитва, которую непрестанно приносил за Толстого великий праведник земли Русской, святой Иоанн Кронштадтский.
Время, которое мы переживаем, наполнено не только радостными обретениями, но и духовными опасностями. Каждая из них оборачивается конкретной проблемой в церковной жизни конкретного прихода или епархии. Говоря об этих опасностях и проблемах, прежде всего, следует определить: какие из них по-настоящему серьезные, основные, а какие -второстепенные. Одни из них требуют глубокого богословского анализа, а другие - доброй архипастырской и пастырской беседы.
Из семинарского курса церковной истории мы знаем, что церковному миру и церковному единству всегда угрожали попытки людей, имеющих честолюбивые амбиции или «ревность не по разуму», расшатать церковный корабль, спровоцировать раскол и смуту. Все это имеет место и в настоящее время, но об этом - позже. Думаю, не ошибусь, если скажу, что сегодня главное искушение совсем иного рода. Оно проистекает из какого-то глубокого внутреннего безразличия, которое свойственно - нет, не церковным людям, а всему обществу в целом. Духовное состояние большинства нашего народа сегодня можно определить как некое расслабление, сон, паралич духа, отказавшегося от всякого поиска.
В нашу жизнь стремительно внедряется новое понятие - толерантность, что в переводе на русский язык означает «терпимость». «Толерантность», так как она насаждается в обществе, означает не просто уважение к людям иных религий (для христиан это само-собой разумеющаяся вещь. Насильно к Богу не приводят. Невольник - не богомольник). Толерантность насаждают как «всетерпимость», возводят до степени универсального аксиологического принципа. «Нет никакой абсолютной истины, нет никаких абсолютных идеалов - каждая религия, каждая мораль, несет свою правду». Так, в Декларации принципов толерантности, принятой 28-й сессией Генеральной конференции ЮНЕСКО 16 ноября 1995 г., утверждается, что «толерантность - это понятие, означающее отказ от догматизма, от абсолютизации истины и утверждающее нормы, установленные в международно-правовых актах в области прав человека...» И в этом случае толерантность обретает колоссальную разрушительную силу, релятивизирует и уничтожает всякую мораль.
Напомню, что с точки зрения классического социального либерализма, изложенного в трудах Джона Локка, Дэвида Юма, Имануила Канта, законы человеческого поведения продиктованы объективными нравственными нормами, которые невозможно ни отменить, ни изменить. Мор&пьную (читай, религиозную) веру, писал Кант, ...«ничто не может поколебать, так как этим были бы ниспровергнуты сами мои нравственные принципы. от которых я не могу отказаться, не став в собственных глазах достойным презрения».
Отказ от абсолютных ценностей в области морали, от самого понятия греха, наша страна переживала в минувшем столетии. Торжество релятивистского принципа ярко выразилось в теории большевистского прокурора   Вышинского.          Согласно   Вышинскому,   опиравшемуся   на
диалектический материализм, для человечества никогда не возможно установить абсолютную истину, а лишь относительную. Следовательно и истина, устанавливаемая следствием и судом, не может быть абсолютной, а лишь относительной. Поэтому напрасной тратой времени были бы поиск абсолютных улик и несомненных свидетелей, можно обойтись и без них, а относительные доказательства виновности следователь может получить, всего лишь опираясь на свой ум и партийное чутье».
Нынешний моральный релятивизм произрастает из другого, либерального, корня. Но сколь похожи следствия! Вот пример: совсем недавно в Великобритании был принят закон, по которому так называемые «однополые семьи» получили право усыновления, более того, детские приюты, в том числе и католические не вправе отказывать педерастам в предоставлении детей.   Возникает законный вопрос:   к кому проявляется толерантность в подобной правовой норме? Ответ ясен - только к гомосексуалистам и педофилам, но никак не к детям, которые рискуют стать жертвой растлителей, и не к христианам, чьи убеждения и совесть в данном случае бессовестно попираются, ибо их заставляют стать соучастниками в страшном грехе деторастления. Таким образом толерантность может на практике оборачиваться диктатурой бессовестного и извращенного меньшинства над относительно здравым и нравственным большинством. Вспоминается знаменитый афоризм Исайи Берлина: «Свобода для волков означает смерть для овец».
В начале марта новый Президент США Барак Обама разрешил государственное финансирование исследований стволовых клеток эмбриона человека. (Запрет был принят в 2001 г. президентом Бушем-младшим). Это не что иное, как государственная санкция на убийство нерожденных младенцев. Перед нами парадокс: свободная страна, гарант либеральных ценностей - и полный правовой нигилизм в эмбриональных исследованиях.
Еще один пример: Массовые, по мнению европейского сообщества, нарушения прав человека в отельных странах, привели к появлению так называемой доктрины «гуманитарного вмешательства». На практике политика стран, берущих на себя миссию «гуманитарного вмешательства» от имени мирового сообщества, приводит к двойным стандартам. Давление с их стороны в пользу защиты прав человека воспринимается как прикрытие политической и экономической и военной экспансии.
Чрезвычайно опасным представляется проведение в жизнь принципа толерантности в религиозной жизни. Ни один убежденный верующий не согласится с этим принципом. Французский католический философ Габриэль Марсель очень точно заметил: "Мы не можем позволить севе ныне "сократический" поиск истины, свободное и необязательное блуждание по метафизическим пространствам. В религиозной системе "свобода мысли" не может быть терпима: слишком важные вопросы здесь решаются. Ошибка теолога может погубить души тысяч людей. Христианский призыв к благодати несовместим с сократическим стилем мышления".
Вот уже четвертый год мы отмечаем прекрасный праздник «День народного единства». При всем уважении к людям других религий мы - здесь, на древней богохранимой православной земле, мы свидетельствуем о христианском понимании единства: подлинное единство возможно только во Христе, в Его Церкви, где «нет различия между иудеем и еллином, варваром и скифом» (Кол. 3:11). Каждый человек свободен в своем выборе, и Сам Бог не нарушает его свободы. Но мы сожалеем о всех братьях, которые не причастны Истине, и свидетельствуем, что двери Церкви открыты для всех.
По нашему мнению, толерантность, безусловно, является чрезвычайно важной общественной ценностью. Но она несет служебную, вспомогательную функцию, и должна служить иным, иерархически высшим ценностям духовного поиска, связанного с обнаружением и раскрытием Истины, Добра и Красоты. Толерантность - это не унылый мировоззренческий     консенсус     скептиков,     агностиков     и     циников,     а взаимоуважение личностей с богатой духовной жизнью, находящихся в состоянии духовного поиска, ведущих плодотворный религиозно-философский и культурологический диалог.
В нашей истории бывало всякое. Иногда наши предки жестоко ошибались, принимая за идеалы утопические фантазии отдельных мечтателей, но они всегда верили в идеалы и служили им. Сегодня впервые в российской истории происходит не замена одной системы ценностей на другую, а разрушение системы ценностей как таковой, полная релятивизация морали, лишение человека нравственных ориентиров.
Под завыванье хора ведьм из «Макбета»:
«Грань мелж добром и злом сотрись,
Сквозь пар гнилой помчимся ввысь...»
нас призывают штурмовать «зияющие высоты» нового общества эпохи постмодерна. В лишенном нравственных опор обществе возникает, по выражению известного современного культуролога С. Г. Кара-Мурзы, «индустрия, аморальности, создающая и одновременно удовлетворяющая спрос на аморальность». И с этим явлением нам предстоит бороться, со всей ревностью утверждая православные ценности, как и призывал отец Иоанн:
"Не должно ни у кого и спрашивать, нужно ли распространять Славу Божию пишущею рукою, или словесно, или добрыми делами. Это мы обязаны делать по мере сил своих и возможности. Таланты надо употреблять в дело».

РУССКАЯ СВЯТОСТЬ КАК ДУХОВНОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ СЛУЖЕНИЕ

Святость по определению не может быть распространенным явлением, будучи своего рода нравственной гениальностью. Тем не менее, для России святость – не редкость. Замечательный исследователь русского языка Василий (Фазиль) Ирзабеков пишет: «У любого – на выбор – русского человека в каком-то поколении всенепременно окажется в роду святой, и при том не один. Так, среди предков А.С. Пушкина 12 святых по прямой линии и 20 – по боковым ветвям».
Из всех стран мира только Русь получила высокое именование «Святая». И нет здесь никакой идеализации, тем более мистики. Святость Руси обусловлена ее экстремальной, жертвенной историей. В основе святости – жертва, постоянная готовность отдать «душу свою за други своя».
Не раз и не два казалось, что смуты и мятежи, агрессии и войны уничтожат российскую державу. Но каждый раз Россия возрождалась, ибо духовные механизмы самозащиты государственности – механизмы соборности – несмотря ни на что обеспечивали «регенерацию» растерзанной Руси, сохранение всенародного общенационального единства, мировоззренческой целостности общества и его нравственно-религиозного здоровья. Искаженные начала соборности проникли даже во внутрипартийную жизнь коммунистов, признававших высшим органом соборную традицию.
Президент Никсон с гордостью воспроизвел мысль французского писателя А. Мальро, что США – единственная страна, ставшая великой державой, не приложив к тому ровно никаких усилий. В самом деле, полная безопасность на протяжении всей истории от вторжений извне, обширная территория, доставшаяся посредством не требовавшего больших усилий истребления индейцев, плодородные земли, благодатный климат, богатые сырьевые ресурсы и, наконец, тот факт, что в обеих мировых войнах Америка ценой малой крови захватила львиную долю плодов победы, – все это служит основанием для официального тезиса об особой миссии американского народа и является предметом национальной гордости.
Россия – в основном антипод США. Польский историк XIX в. Валишевский, менее всего склонный к русофильству, говоря о петровских преобразованиях, делает меткое замечание, относящееся к русской истории вообще: «…произойдет огромное расточение богатства, труда, даже человеческих жизней. Однако сила России и тайна ее судьбы в большей своей части заключается в том, что она всегда имела волю и располагала властью не обращать внимания на траты, когда дело шло о достижении раз поставленной цели». За этой характерной особенностью России скрывается действие могущественного фактора, совершенно неизвестного США: с XIII по XX века русская земля по меньшей мере раз в столетие подвергалась опустошительному нашествию и довольно часто – одновременно с нескольких сторон. Возникшее на этой земле государство, чтобы отбиться от наседавших врагов, должно было властно требовать от своего народа столько средств, труда и жизней, сколько это нужно было для победы, а последний, коль скоро хотел отстоять свою независимость, должен был отдавать все, не считая. Так складывались и укреплялись от усиленного повторения некоторые национальные привычки, давшие в совокупности русский характер.
Мощное морально-идеологическое воздействие на народ оказывала православная церковь. Начальник штаба армии Скобелева в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. писал: «Кто близко видел обнаженные головы тысяч людей перед движением на штурм, видел серьезные лица, губы, шепчущие молитвы, отдавшей их на волю Божию, тот никогда не забудет этого зрелища и поймет, какую страшную силу мы имели в религиозности наших войск». Своей поразительной стойкостью царская армия была обязана воспитанию, полученному как до призыва, так и под знаменами. Будущие рекруты еще подростками слушали рассказы о том, как славно «положить живот свой за други своя». В полку солдат учили суворовскому правилу : «Сам погибай, а товарища выручай».
Святой, как тип личности, наиболее полная реализация стержневого принципа христианской антропологии – «человек есть образ и подобие Бога». Образ Божий дан любому человеку изначально, уподобиться Христу можно только жертвуя собой ради Родины, семьи, друзей, соотечественников…
Рамки статьи позволяют наметить лишь контуры православной антропологии. В единстве телесной, душевной и духовной сторон человеческого существования свободен только дух, основой которого является ВЕРА. «Верят все; веруют же далеко не все; верование предполагает способность прилепиться душой к тому, что заслуживает веры». Ведь «жить стоит только тем и верить стоит в то, за что стоит бороться и умереть, ибо смерть есть истинный и высший критерий для всех жизненных содержаний». 
Социальное отчуждение на всех уровнях – от личности до общества как единого организма – является неизбежным следствием искажения религиозных оснований общественной жизни. Только общая для нации вера является стержнем механизма воспроизводства единства общества. «Исследуя вопрос о вере, – пишет Ильин, – я пытался показать, что веруя в Бога, человек создает свой реальный жизненный центр и строит, исходя из него, свою душу: благодаря этому, он сам становится живым единством с единственным центром и неколеблющимся строением».
Философия и наука, определяя человека как Homo sapiens, явно преувеличивают значение и роль разума; человек – больше страстное, чувствующее создание. Именно страсти и чувства ставят перед человеком цели, разум ищет средства их достижения.  Не случайно слово «мозг» употребляется в Ветхом Завете 2 раза, причем один раз речь идет о мозге жертвенных животных, слово «сердце» - 851 раз. Библейская антропология имеет экзистенциальный, не «головной», а «сердечный» характер.
В современной России массовой стала личность маргинального типа, когда противоречивость, переходность особенно сильно выражены.
Разрушение патриархальной семьи, веками воспроизводившей эмоциональную и нравственную связь трех поколений, органически решавшей задачи трудового воспитания, формировавшей уважение к старшим, прочные семейные традиции, бережное отношение к земле – кормилице и жизни на ней, породило сложнейшие проблемы нравственного воспитания в современной семье. Ослабление системы внешнего контроля (религия, семья, село), не компенсируемое развитием внутренних механизмов поведения и самоконтроля, приводили к ситуации «морального вакуума» и как следствие, к различным формам отклоняющегося поведения.
В процессе «собирания» человеческой личности, согласования рациональной и эмоциональной сфер, ключевым моментом является воспитание культуры нравственных чувств. Исследователи отмечают диссонанс эмоциональной и интеллектуальной сфер, отставание эмоционального компонента. Конфликт этих сфер может приводить к самым тяжелым формам отклоняющегося поведения, например, «немотивированной агрессивности». Анализ подобного поведения обнаруживает неудовлетворенную потребность в самоутверждении, сенсорное голодание. Если эта потребность не удовлетворяется в желательном для общества направлении, она трансформируется в уродливую форму психоэмоционального срыва, или в эмоциональную глухоту, отсутствие способности сопереживания.
Воспитание культуры нравственных чувств осуществляется на основе специфических эмоций, которые используются в сфере нравственности для отражения, познания интересов одного человека другим. Это происходит благодаря психической операции, которую можно назвать «уподобление». Следует различать прямое, положительное уподобление, универсальным средством достижения которого является усвоение культуры, трудовая деятельность, и косвенное, негативное уподобление, с целью переживания отрицательных чувств: страдания, унижения, оскорбления и т.д.; образцом, вершиной «уподобления» является самопожертвование, жизнь Иисуса Христа. Знаменателен в этой связи разговор Ф.М. Достоевского с В.С. Соловьевым: «Владимир Сергеевич что-то рассказывал, Федор Михайлович слушал, не возражал, но потом придвинул свое кресло к креслу, не котором сидел Соловьев, и, положив ему на плечо руку сказал: – Ах, Владимир Сергеевич! Какой ты, смотрю я, хороший человек… – Благодарю Вас, Федор Михайлович, за похвалу… – Погоди благодарить, погоди, – возразил Достоевский, – я еще не все сказал. Я добавлю к своей похвале, что надо бы тебя года на три в каторжную работу… – Господи! За что же? – А вот за то, что ты еще недостаточно хорош: тогда-то, после каторги, ты был бы совсем прекрасный и чистый христианин». Можно предположить, что столь резкую реакцию великого писателя вызвали многообразные отходы В. Соловьева от православного миросозерцания.
Замечательно описан процесс «уподобления» И.А. Ильиным: «ребенок должен как можно раньше почуять реальность чужого страдания и научиться вчувствоваться в него, чтобы жалеть, беречь, и помогать, и идти на деятельную помощь. Необходимо найти прямой и близкий путь к его сердцу и научить его хотеть добра и стыдиться зла. Пусть навертываются у него слезы на глазах от русской жалующей песни; пусть он научится умолкать при звуках серьезной и глубокой музыки. После пяти-шести лет он должен услышать о героях своей страны и влюбиться в них; он должен научиться «стоять» вместе с ними, бороться, побеждать и не искать награды. Надо, чтобы он научился вместе с Пушкиным благодарить Бога за то, что он родился русским, и вместе с Гоголем – радостно дивиться на гениальность русского языка. Не надо преувеличений; но в сердце его должна расцвести почтительная и нежная благодарность к родителям. Он должен открыть свое сознание голосу совести и научиться внимать его бессловесным призывам к совершенству, и, что важнее всего, он должен по собственному почину отдаться этому голосу и осуществить в жизни его требования».
Анализ соборной личности, близкой к святости, можно свести к следующему строению:  Божественное (для постижения коего необходима вера) – совесть – любовь к ближнему. Если внутренний вектор совести связан с Богом, то внешний, ориентированный на другого человека – социум связан любовью к ближнему. И материальный достаток, и рассудок, и воля, и многое другое, одухотворенное любовью, насыщается энергией единения.
Свободно выбирающая любовь делает человека «…господином своих страстей. Господин своих страстей не тот, кто их успешно обуздывает, так что они всю жизнь бушуют в нем, а он занят тем, чтобы не дать им хода, но тот, кто их духовно облагородил и преобразовал. Свобода от страстей состоит не в том, что человек задушил их в себе, а сам предался бесстрастному равнодушию (так думали стоики), но в том, что страсти человека сами добровольно и целостно служат духу и несут его к цели, подобно «серому волку», преданно везущему на себе «Ивана Царевича» в тридесятое царство».
Святой – земной человек, целостная личность, «собравшая» себя путем стяжания духа, достигшая обожествления, т.е. состояния причастности к Богу через восприятие божественных энергий и воссоединение с ними, которое дается ей в качестве награды за праведность.
Первый глубокий кризис святости произошел в эпоху Возрождения с появлением гуманизма, когда вертикальная иерархия устройства мира, на вершине которой находился Бог, сменилась горизонтальной, в центре которой оказался человек, иными словами, религия Богочеловека сменилась религией человекобога. Грех гордыни обуял образованную часть европейского общества, показавшего не только удивительные высоты развития человека, но и страшные глубины его падения. Поэтому в призыве Ф.М. Достоевского: «Смирись, о, гордый человек! Поработай на ниве народной!», несравненно больше мудрости, чем в гуманистическом возвеличивании человека: «Человек – это звучит гордо! Все в человеке, все для человека!» А.М. Горького. Разве не ведомый гордыней человек создал потребительское общество с глобальными проблемами, ставящими под вопрос само его существование?
Святость – один из полюсов русского менталитета. Наиболее авторитетный исследователь менталитета русского народа Г.Федотов уподобляет его эллипсу с двумя разнозаряженными центрами, между которыми развертывается постоянная борьба-сотрудничество, сочетающая притяжение и отталкивание смысловых полюсов. Механизм его действия подобен маятнику, движущемуся от одного полюса к другому.

О происхождении противоположного святости полюса просто и ясно сказал Ф.М.Достоевский: «Русский человек без Бога – дрянь». Действительно, русские – это народ евангельских крайностей. Если мы верим – мы святые, разуверились – сразу же без замедлений в разбойники идем. Сытое западное бюргерство в России – редкость. «Потеряв веру, он (русский) чувствует, что «все позволено», или становится вороватым, пакостником, преступником. И ему уже не до смирения».
Противопоставляя себя так называемой прогрессивной народопоклонческой интеллигенции, И.Бунин писал, что в народе заложены два противоположных начала: доброе и злое, последнее легко превращает его в чернь, особенно при резких поворотах истории: «Народ сам сказал про себя: «из нас, как из дерева, – и дубина, и икона», в зависимости от обстоятельств, от того, кто дерево обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев».
И совершенно прав был И.Ильин, когда в 1945 г., размышляя о путях возрождения русского народа, писал: «Русь именуется «Святою», и не потому, что в ней нет греха и порока, но потому, что в ней живет глубокая и никогда не истощающаяся жажда праведности». И никакие реформаторы-«западники» не искоренят в русском народе эту жажду праведности, стремление к справедливости.
И в настоящее время наша очередная задача – духовно распознать себя и воспроизвести свой духовный строй. Праксиологические преломления данной задачи многообразны, затрагивают все социальные сферы. Для современной России одна из самых важных и болевых точек – власть. Необходимо ее оздоровление, даже сакрализация. И тогда, как писал Ильин: «Как только народ почует дух справедливости – он поверит новой национальной власти и раскроет ей свое сердце».
Скорее всего, будущее потребует от человека особой жизнестойкости, готовности жертвовать «правами человека» для сохранения вида, умения довольствоваться малым, опыта страданий. Именно эти свойства закодированы в русской культуре, менталитете народа, являются важнейшими компонентами архетипа. Социальный прогноз на обозримое будущее обещает человечеству если не «конец света», то:
более или менее длительную агонию из-за неспособности решить глобальные проблемы. Ю.А.Поляков. Погибнет ли человечество? Скорее да, чем нет // Свободная мысль. – 2006, № 11-12;
или вариант сравнительно устойчивого развития, в результате изменения типа цивилизации, когда духовные факторы становятся приоритетными. Именно Россия, как утверждает один из идеологов западного либерализма Дж. Сорос, ближе всего к подобной цивилизации. Время требует регенерации соборных черт российского этноса, присущего ему стремления к святости.

Примечания

1. Ирзабеков Василий (Фазиль). Тайна русского слова. Заметки нерусского человека. М., 2008. С. 83.
2. Waliszewski K. Pierre le Zrand. – Paris, 1879. – P. 514.   Цит. по: Нестеров Ф.Ф. Связь времен. – М., 1984. – С.11.  
3. Громыко М.М. , Буганов А.В. О воззрениях русского народа. – М., 2000. – С. 316-317.  
4. Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. – Т. 1. – С . 52. 
5. Там же. – С. 88. 
6. Стахеев Д.И. Группа и портреты// Исторический вестник. – СПб., 1907. – №1. – С.81-94  
7. Духовные и нравственные смыслы отечественного образования на рубеже столетий. – Вып. 2. – М., 1999. – С. 208.   
8. Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. – Т. 1. – С. 90-91.  
9. Карсавин Л.П. Восток, Запад и русская идея// Русская идея. – М., 1992. – С. 322-323. 
10. Бунин И.А. Собр. соч.: в 8 тт. – Т. 8. – С. 95. 
11. Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 тт. – Т. 1. – М., 1993.
12. Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 тт. – Т. 2. – М., 1993. – С. 237.    
13. Кутырев В.А. Устойчивое общество: его друзья и враги. – М., 1999– С. 163.

Консервативные представления о переустройстве России

В 2007 году издательство Academia выпустило в свет монографию доктора исторических наук А.В.Репникова «Консервативные концепции переустройства России». Важность этого исследования определяется тем, что многие десятилетия теоретические построения, мысли и суждения К.Н.Леонтьева, К.П.Победоносцева, Л.А.Тихомирова, С.Ф.Шарапова, М.О.Меньшинова и многих других консервативных мыслителей пребывали в нашей стране в забвении. И только новая историографическая ситуация, сложившаяся в России в конце ХХ века позволила не только вернуть десятки имен незаурядных талантливых деятелей из забвения, но и обратиться к их богатейшему наследию, к тому, что позволит нам лучше понять нашу историю, а возможно приблизить и к ответу на извечные русские вопросы «Кто мы?», «Каково наше место в мире?», «Запад мы или восток?».
А.В.Репников не первый исследователь, который обратился к этим проблемам. В историографической главе книги им подробно проанализирована практически вся имеющаяся отечественная и зарубежная литература о русских консерваторах, в том числе труды последнего времени таких выдающихся историков, как Ю.И.Кирьянов и В.В.Кожинов. Научную добросовестность автора подчеркивают многочисленные уточнения, изобличения ошибок и неточностей в работах предшественников, а часности иностранных -  У.Лакёр (с.55-56). Впрочем, не всегда безупречен и отечественный исследователь, когда приводит заимствования без ссылок на первоисточник – например исследование Н.Ф.Гриценко, рассматривающее проблему консервативной стабилизации в 80-90 гг. ХIХ в. (с.50) и др. Ценным является и концептуальный подход в  историографическом анализе, когда А.В.Репников стремится непредвзято подойти к трудам иностранных исследователей, показывает их влияние на историческую науку в некоторых странах. Так работы Ханса Роггера по истории русских правых, стали «поворотным моментом», и дали толчок для пересмотра в США устоявшихся стереотипов в изучении некоторых этнических меньшинств в дореволюционной России (с.58).
Монография написана на богатой источниковой базе: религиозно-богословских трактатах, брошюрах, статьях, докладах крупнейших консервативных идеологов, эпистолярном наследии, мемуарах, а также архивных источниках (фонды ГАРФ, РГАЛИ, Центрального архива ФСБ России, центрального архива г.Москвы). Использованы также  стенографические отчеты о заседаниях Государственной думы, программные документы монархических партий и движений в 1905-1917 гг.,  вошедшие в подготовленное Ю.И.Кирьяновым двухтомное издание и ряд других, а также официальные периодические издания консервативного направления «Новое время», «Московские ведомости», «Гражданин» и т.д.
Ключевой в понимании консервативных представлений о переустройстве России является вторая глава монографии – «Теоретические основы консервативного мировоззрения». Автор подробно рассматривает идеи консервативных мыслителей о прогрессе, модернизации социальной организации общества, государственном строе России, отношение к моделям переустройства России и др.
Весьма необычно для слуха современного читателя, приученного в последнее время больше слышать о правах и свободах, читать суждения консервативных идеологов о греховной природе человека. Консерваторы были убеждены в нравственном несовершенстве человека, в том, что подлинное спасение возможно только путем возвращения к духовным истокам, обращением к Богу, а не благодаря переустройству общества на рациональных началах. Говоря о том, что человек вышел гораздо ниже благородной мечты философов о нем, М.О.Меньшиков причину этого печального явления усматривал не в «грехах правительства», а в том, что человеческий род, как каждый отдельный человек крайне несовершенен. Он считал, что совершенства нужно достигать с величайшими усилиями долговременным обузданием своей природы – до окончательного перерождения её в высший тип (с.123). Как полагали консерваторы, Церковь гораздо вернее понимала человеческое существо, и цивилизация, основанная на этом религиозном взгляде, более отвечала счастью. Свобода человека, без сдерживающей узды – есть хаос. Только сильное монархическое государство, опирающееся на нравственные начала, могло подавлять «темные стороны» человеческого сознания, сдерживать тот хаос и стремление к разрушению, которые скрываются в человеческой душе. Свобода – это не вседозволенность, а огромная ответственность человека за свои поступки.
Логичным из представлений о человеческой природе вытекали размышления о государственном строе. Одной из несущих конструкций консервативных представлений о мире – доктрина о власти. «Идея власти как служения, посвященного Богу, следует признать традиционной для политического мышления русского консерватизма» - замечает исследователь (с.129). Для рационалистического мышления такая трактовка не приемлема. Но для консерваторов все было логичным, поскольку монархическое начало, особенно в России было тесно связано с религиозностью. Нам, современникам рубежа ХХ – ХХI вв., пережившим перестройку и череду реформ последнего 20-летия и видевшим как целое поколение политиков, прорвавшихся во власть и забывающих о народе после получения вожделенного мандата депутата, руководящего кресла, полезно познакомиться с напоминанием об истинном предназначении власти и ее избранников. Консерваторы приземляют политиков своими предостережениями не только и не столько о правах, сколько высокой ответственности за обретенные полномочия. Власть не для себя существует, не для того, чтобы «веселиться удобствами», «утешаться своим величием». Власть есть служение, на которое обречен человек, это жертва, приносимая во имя отечества. Удивительно своевременно звучат слова консервативных мыслителей (К.П.Победоносцев) о людях, которые, участвуя в управлении государством, не понимают меру своей ответственности: «Если б они понимали, что значит быть государственным человеком, они никогда не принимали бы на себя страшного звания: везде оно страшно, а особенно у нас в России. Ведь это значит … приносить себя в жертву тому делу, которому служишь, отдавать себя работе, которая сжигает человека, отдавать каждый час свой, с утра и до ночи быть в живом общении с «живыми людьми, а не с бумагами только» (с.129). В этом контексте мыслители рассматривают и самодержавную власть царя. Поскольку власть самодержца «не есть привелегия …, а есть тяжкий подвиг, великое служение…, крест, а не наслаждение», то она не может никем ограничиваться, т.к. «всякое ограничение власти царя людьми освобождало бы его от ответа перед совестью и перед Богом. Окруженный ограничениями, он уже подчинялся бы не правде, а тем или иным интересам, той или иной земной силе». В качестве ограничителя деспотизма власти консерваторами выдвигались религиозно-нравственные нормы: «диктатура совести», а не идея народного представительства – вот где барьер на пути всевластия и вседозволенности. Представления о русском национальном самосознании будут не полными, анализирует А.В.Репников труды традиционалистов, если не проводить соединения свободы и ответственности людей за свои поступки (с. 123-124). Ответственность, которая не каждому под силу. Поэтому человек часто ищет, на кого бы переложить часть этой ответственности «сыскать поскорее того, перед кем преклониться…, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается» (Ф.М.Достоевский).
Подчиненность государству, склонность к смирению и покорности превозносились российскими консерваторами, как лучшие качества, присущие русскому народу. «Искания над собой власти», по замечанию Победоносцева, представляет естественную психологическую черту людей. Государство и власть защищают народ, монарх подобен «отцу», а его подданные «детям». В период модернизации, когда происходившие изменения порождали в людях неуверенность, именно власть должна была помочь им, подобно «детям» преодолеть все «идеологические соблазны». Детское состояние народной души данность для консерваторов. Как ребенок доверяет родителям, так и народ должен доверять власти во всем. В этом контексте Россия представляла, по их мнению, «семью» с абсолютным отеческим авторитетом и отеческой заботой  со стороны власти и повиновением со стороны общества (с.124-125).
Парадоксальной на первый взгляд, а, в сущности, вполне обоснованной, предстает критика демократии. Наблюдая бесконечные избирательные кампании, этот «восторг» демократии, обрушившиеся на Россию в конце ХХ – нач. ХХI вв. удивляешься верности диагноза, поставленного еще 100 и более лет назад. Так в самой процедуре выборов консерваторы видели игру на эмоциях и чувствах толпы. В игре этой побеждает часто более удачливый, а не профессиональный политик, а «ослепленная» предвыборными обещаниями масса даже не помышляет о соотнесении этих обещаний с реальными возможностями (с.132). И еще, насколько современно звучат суждения правого писателя И.А.Родионова о том, что правительственные уступки периода 1905 года расшатывают основы власти: «Туманность и великодушие царские, облеченные в мягкие законы… невежественными подданными трактуются как слабость. Отсюда клич: «Все позволено!». Отсюда неуважение законов, суда, властей, отсюда страшное увеличение преступности, потому, что вместо справедливости и правды водворяется право всякого делать то, что ему вздумается. Наши гуманные законы породили и укоренили в народе полное беззаконие. Никто не уважает такого слабого закона и не страшиться преступить его» (с.133).
Значительный интерес, по причине введения автором в оборот малодоступных источников, являет собой глава «Представления консерваторов о месте Российской империи в мировом пространстве». В интереснейших рассуждениях сопровождавшего в путешествии по Востоку в 1890-1891 гг. цесаревича Николая Александровича  князя Э.Э.Ухтомского, в работе правого мыслителя С.Н.Сыромятникова мы находим созвучные нашему времени мысли и идеи. Так Ухтомский обращал внимание на хищническое отношение европейцев (особенно британцев) к Азии, противопоставляя этому русскую отзывчивость, которая, в свою очередь, вызывает симпатию и ответные действия. «Восток и Россия – одна безбрежная стихия – писал Э.Э.Ухтомский – одно гармоничное в своих духовных основах целое». Объединиться с Востоком в своем противостоянии Западу предлагал и С.Н.Сыромятников. В споре с собеседником немцем он утверждал, что араб, перс и китаец ближе русскому, потому, что они «не заглушили в себе Бога и несмотря на дикость свою и некультурность не осмеливаются на место головы и сердца поставить брюхо и кошель с деньгами» (с.224-227). Немало любопытного в развитии отношений с Персией, Афганистаном мы находим в приводимых А.В.Репниковым работах публициста Н.И.Дусинского. Некоторые же прагматичные суждения одного из лидеров Всероссийского национального союза П.И.Ковалевского об обратной стороне нашей постоянной поддержки «братьев-славян» напоминает день сегодняшний: оказывая постоянную поддержку «братьям-славянам» мы в итоге «добились того, что все эти наши славянские братья смотрели на нас, как на своих обязанных батраков… В благодарность те же вырученные братушки и лягнут эту глупую Россию…» (с.241).
С приближением мировой войны консерваторы прямо-таки с мистическим ужасом видели свое бессилие как в возможности повлиять на власть в выборе союзников, так и в предчувствии катастрофического для России исхода войны. Вполне уместным выглядит и приводимое автором предсказание развития событий лидером правых в Государственном совете П.Н.Дурново в обширной записке на имя Николая II в феврале 1914 года. Не исключая возможность, что война может окончиться неудачно для России, П.Н.Дурново подчеркивал, что в этом случае «социальная революция в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна». Сначала все неудачи и тяготы войны будут приписаны правительству, затем начнутся революционные выступления, которые выдвинут самые радикальные лозунги в социалистическом духе и далее армия , чей лучший кадровый офицерский состав будет выбит на полях сражений, поддержит революционные выступления. В итоге законодательные учреждения и «оппозиционно-интеллигентные партии» не смогут «сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению» (с. 247). Так и случилось.
В сентябре 1915 года Лев Александрович Тихомиров констатирует: «Что монархия погибла – вне сомнения, но теперь важно, чтобы не погибла Россия» (с.257). А в дневниковой записи 9 декабря 1916 г. Тихомиров замечает: «Да, революция назревает и надвигается. Теперь ее проводят в жизнь высшие классы и чины, а потом – поведут уже на свой лад рабочие и крестьяне. Кто тут останется в живых, один Господь ведает» (с. 418).
Глава «Судьбы лидеров консерватизма логично завершает исследование А.В.Репникова. Автор устанавливает и воссоздает судьбы практически всех основных лидеров правых. Были репрессированы и погибли в революционном вихре А.И.Дубровин, Б.В.Никольский, М.О.Меньшиков. 25 августа (5 сентября) 1918 года вместе с бывшими царскими министрами И.Г.Щегловитовым, М.А.Маклаковым, А.Н.Хвостовым был расстрелян о.Иоанн Восторгов. А.В.Репников приводит такое важное свидетельство смерти о.Иоанна Восторгова: «…дело, по которому его обвиняли большевики, не заключало в себе ничего преступного, и по обыкновению было спровоцировано чрезвычайкой. И этот человек перед смертью проявил редкое величие духа. Он предложил всем желающим исповедаться у него… И у этого человека, который сам должен был умереть через несколько часов, для каждого нашлось слово утешения» (с.411). Как заложник, был зарублен в Орле в октябре 1919 г. А.С.Вязигин, расстрелян в Петрограде в феврале того же года П.Ф.Булацель.  Некоторые страницы читать очень тяжело – описание казни на глазах собственной жены и детей М.О.Меньшикова 20 сентября 1918 г. на берегу Валдайского озера. Но погибли не все. Часть правых эмигрировала – Г.Е.Марков, В.В.Шульгин, Ю.С.Карцев и др. А некоторые поступили на службу революционной власти, (А.И.Соболевский, С.Н.Сыромятников) счастливо избежав репрессий благодаря, либо заступничеству коллег в 1918 г.,  как  в случае с А.И.Соболевским, либо прямого обращения к вождю революции (письмо от 19(6) декабря 1918), в котором С.Н.Сыромятников  напомнил Ленину, что его брат Александр был университетским товарищем ходатайствовавшего. А.В.Репников показывает также основные перепетии невероятной для современников судьбы Василия Витальевича Шульгина, родившегося, как известно при Александре II и дожившего до правления Брежнева.
В Краткой рецензии трудно, конечно, охватить весь огромный материал переработанный А.В.Репниковым. Отметим только, что четвертая глава посвящается конфессиональному и национальному вопросам, а пятая – взглядам консерваторов на социально-экономические проблемы. Насыщенность фактами и богатство реанимируемых идей предполагают обращение к ним в дополнительной рецензии. Помимо глав исследования богатейшее содержание имеют примечания к каждой из них. Определенную информацию о правых несут фотографии. Единственное пожелание автору состоит в том, что прочтение книги требует не просто подготовленного человека, а настоящего знатока консервативных мыслителей конца ХIХ – первой пол. ХХ вв. Поэтому при новом издании хотелось бы пожелать автору составить краткие биографические справки в конце книги об упомянутых в монографии консервативных мыслителях.
Заключая обзор, хотелось бы привести некоторые выводы историка о причинах неудачи в политической деятельности консерваторов России в начале ХХ века: «Одной  из причин политического поражения отечественного консерватизма в начале ХХ века стало то, что правительство и Николай II делали ставку не на творческое начало в консерватизме, а исключительно на его охранительную составляющую. Власть поддерживала правых только когда нуждалась в них, и закончила свой «роман» с ними после поражения революции 1905-1907 годов» (с.472).
Хотелось бы надеяться, что возвращенные из небытия идеи выдающихся представителей консерватизма еще послужат на благо нашей любимой Родины.

МОНАРХИЯ СЕЙЧАС НЕ ПРИЕМЛЕМА Считаю монархический государственный строй в России не приемлемым для современных реалий. Вся власть от Бога. Наиболее приемлемым считаю социализм - все для народа, а не для кучки олигархов и царя. При монархическом устройстве велика вероятность наделения властью бездарности или тирана, причем она будет, в таком случае, непогрешима и несмещаема, а так же идеологически оправдываема. Необходим выбор правителей по их качествам и реальным действиям. Даже в церкви существует выбор первоиерарха, а не слепое наследование родственников, по крайней мере, в теории. Догматизацию царской власти частью православных христиан считаю надуманной, не выдерживающей серьезной критики на основе Священного Писания и исторических реалий. Так называемая симфония царской и духовной власти если и имела место, то очень непродолжительное время и то лишь по причине личного благочестия правителей. На счет идеального строя на земле заблуждался еще блаж. Августин, забывая что христиане ищут не здесь пребывающего града, но горнего взыскуют. К вопросу о социализме - первые христиане прекрасно жили без православного царя.
По вопросу канонизации я придерживаюсь мнения Архиерейского Собора 2000 г. В жизни Николая II было два неравных по продолжительности периода. Смиренное принятие царской семьей мученической кончины - бесспорный факт для прославления в лике святых. Однако из этого не следует догматизация всей жизни царя, в общем, и его политической деятельности, в частности, так же как прославление Марии Египетской не означает реабилитацию ее порочной жизни до покаяния.
Я не имею какого-либо определенного отношения ко всем Романовым, не считаю их сверхлюдьми. Положительно отношусь к немногим правителям, которые реально вели Россию вперед. Например, к Александру II. Однако большинство из них были неспособны к управлению такой огромной и проблемной страной, а в силу господствующего режима их не могли заменить стоящими личностями.

МОНАРХИЯ – ОСНОВА ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ РОССИИ

Самодержавие для России является самым приемлемым политическим строем. В истории России самодержавие модифицировалось в различных вариантах: в ХХв. это царь - генеральный секретарь - президент. Это обусловлено её многонациональностью, большой территорией, а так же отсутствием каких либо предпосылок для демократии.
Многонациональность. В России состоит из многочисленных народов, для удержания которых в подчинении нужна единая власть.
Большая территория: для управления такой территорией требуется централизованная власть иначе может развиться сепаратизм.
Историческая предпосылка: в истории нашей страны любые зачатки демократии заканчивались их пресечением. В итоге не один демократический институт не получил развития.
Последняя династия в целом была удачна, не удачны были некоторые её представители. Россия при Романовых развивалась волнообразно: подъём - падение - подъём и в принципе требовалось только реформирование системы престолонаследия.
За что канонизировали семью Николая Романова? За то, что его расстреляли?
Почему на Западе не канонизировали ни одного императора, которым за их грехи отрубили головы? Почему не канонизировали тех, кто погиб от пуль 9 января 1905г. Почему? Николай II отрёкся от престола, а ведь он был обязан хранить самодержавие, веру. Ведь не всё еще было потеряно.

МОНАРХИЯ – ОСНОВА ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ РОССИИ

Самодержавие для России является самым приемлемым политическим строем. В истории России самодержавие модифицировалось в различных вариантах: в ХХв. это царь - генеральный секретарь - президент. Это обусловлено её многонациональностью, большой территорией, а так же отсутствием каких либо предпосылок для демократии.
Многонациональность. В России состоит из многочисленных народов, для удержания которых в подчинении нужна единая власть.
Большая территория: для управления такой территорией требуется централизованная власть иначе может развиться сепаратизм.
Историческая предпосылка: в истории нашей страны любые зачатки демократии заканчивались их пресечением. В итоге не один демократический институт не получил развития.
Последняя династия в целом была удачна, не удачны были некоторые её представители. Россия при Романовых развивалась волнообразно: подъём - падение - подъём и в принципе требовалось только реформирование системы престолонаследия.
За что канонизировали семью Николая Романова? За то, что его расстреляли?
Почему на Западе не канонизировали ни одного императора, которым за их грехи отрубили головы? Почему не канонизировали тех, кто погиб от пуль 9 января 1905г. Почему? Николай II отрёкся от престола, а ведь он был обязан хранить самодержавие, веру. Ведь не всё еще было потеряно.

МОНАРХИЯ – ОСНОВА ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ РОССИИ

Самодержавие для России является самым приемлемым политическим строем. В истории России самодержавие модифицировалось в различных вариантах: в ХХв. это царь - генеральный секретарь - президент. Это обусловлено её многонациональностью, большой территорией, а так же отсутствием каких либо предпосылок для демократии.
Многонациональность. В России состоит из многочисленных народов, для удержания которых в подчинении нужна единая власть.
Большая территория: для управления такой территорией требуется централизованная власть иначе может развиться сепаратизм.
Историческая предпосылка: в истории нашей страны любые зачатки демократии заканчивались их пресечением. В итоге не один демократический институт не получил развития.
Последняя династия в целом была удачна, не удачны были некоторые её представители. Россия при Романовых развивалась волнообразно: подъём - падение - подъём и в принципе требовалось только реформирование системы престолонаследия.
За что канонизировали семью Николая Романова? За то, что его расстреляли?
Почему на Западе не канонизировали ни одного императора, которым за их грехи отрубили головы? Почему не канонизировали тех, кто погиб от пуль 9 января 1905г. Почему? Николай II отрёкся от престола, а ведь он был обязан хранить самодержавие, веру. Ведь не всё еще было потеряно.

ПУТЬ СЛУЖЕНИЯ ОТЧИЗНЕ

Самодержавие как политический строй, лично у меня вызывает уважение. Для русского человека царь являлся почти Богом, в нем видели основного защитника и заступника. Цари же рассматривали свое правление как крест или бремя, и несли ответственность, как им казалось, непосредственно перед Богом. Возможно, не все монархи были выдающимися правителями, но в большинстве своем они были патриотами земли Русской. Не смотря на все положительные стороны самодержавия, к началу XX века оно требовало реформирования.
На мой взгляд, династия Романовых была не самой удачной для России, хотя отдельные представители такие как (Петр I, Александр II, Александр III) добились выдающихся результатов. Другие же, были не способны грамотно управлять государством.
Александра Невского в свое время церковь канонизировала только за одну фразу — «Не бывать католической церкви на Руси». Этой фразой он сохранил православную самобытность Руси. Что касается Николая II и его семьи, с моральной точки зрения - это было зверское убийство, если рассматривать с политической точки зрения большевиков - это была ликвидация попыток реставрации монархии. Канонизация Николая II и его семьи в 90-е годы являлась скорее политико-идеологическим шагом и отношение мое к этому отрицательное.

МОНАРХИЯ И  ОБЩЕСТВО В РОССИИ

С точки зрения государства и права следует рассмотреть конституционную и абсолютную монархию. Исторический опыт развития российской государственности показал как положительную, так и отрицательную эффективность функционирования абсолютной монархии в России. Во-первых, любая форма единоличного правления, в том числе и абсолютная монархия, в России опасна последствиями принятия решений по вопросам внутренней и внешней политики, отсутствием контроля со стороны институтов гражданского общества. Во-вторых, абсолютная монархия в контексте процесса передачи власти чревата не подготовленностью гипотетического преемника власти к государственному управлению.
Конституционная монархия с представительскими функциями монарха применима в государствах со сложившимися подобными историческими традициями, соответствующим менталитетом населения. Создание института конституционной монархии в Российской Федерации необходимо соотносить с экономическим содержанием данного института, его системного вхождения в существующую государственную вертикаль и настроением российского общества, выяснение которого возможно в ходе всероссийского референдума,
Династию Романовых, правившую Россией чуть более 300 лет, сложно категорично оценить положительно, либо отрицательно, без учета правившего монарха. Россия, превратившаяся в крупную европейскую державу с мощной военной инфраструктурой, богатым культурным наследием Всемирного значения веками влияла на вектор политического развития Европы и Азии, создала прецедент Славянского мира. Население Российской   империи      при   соответствующей   политике   самодержавного
монарха прошло сложный, тернистый путь самообразования, диалога межнациональных отношений, создания органов общественного местного самоуправления, политических партий, возможности влияния на ход исторического развития государства, Ведущими мировыми державами было признано Великой нацией.
В тоже время именно Династия Романовых не сумела справиться с нарастанием системного кризиса в стране, противостоять сепаратистским тенденциям и взвешенно проводить самостоятельную внешнюю политику, что предопределило распад государства. Было бы не правильно весь груз вины концентрировать на последнем российском императоре. Системные противоречия складывались на протяжении десятилетий, если не столетиями.
В этой связи, признавая государственную мудрость Династии в целом, именно на ней лежит большая часть ответственности за крушение российской государственности в начале XX века.
С моей точки зрения, канонизация царской семьи является символом признания неправомерности, преступности и геноцида советской власти к российскому обществу в лице царской семьи. В данном контексте, следовало бы найти другие механизмы и способы осуществления признания ошибочности действий советской власти к семье последнего императора Российской империи, не имеющего властных функций.
С точки зрения христианской традиции в целом и православной в частности канонизация - длительный, регламентируемый и доказательный процесс, большинство элементов которого не было соблюдено при канонизации царской семьи.
Уважая память невинно убиенных, считаю царскую семью канонизированной, но не святой.

ЗА КОНСТИТУЦИОННУЮ МОНАРХИЮ

Если бы меня спросили (а вот как раз недавно и спросили), какой способ управления такой страной, какРоссия, которая по определению не может не быть великой мировой державой, является наилучшим, я без колебаний ответил бы: конституционная монархия.
В школе я был и октябренком, и пионером юным состоял в дружине имени Павлика Морозова, икомсомольцем честно отбыл до 28 лет, и членом КПСС числился, пока эта самая КПСС не рухнула, окончательно похоронив под своими обломками давно уже порушенную в душе веру в «светлые зори коммунизма».
Некогда не забуду встречу в Сыктывкаре втамошнем доме престарелых в 1990 году с 90-летней русской женщиной - ровесницей века, имевшей и мужа, и пятерых сыновей (все погибли в войну на фронте, а муж еще до войны умер от надрывной крестьянской работы), и под занавес судьбы опять оказавшейся в юдоли людской печали.
Так вот, я спросил эту женщину о главном впечатлении ее многострадальной жизни, большая часть которой протекала при советской власти.
«- Голод игоре,- ответила она.- Больше нечего не помню...»
Эту фразу можно считать окончательным приговором «светлым зорям коммунизма».
А вот действующей на практике коммунизм на наших глазах едва ли не впервые в мировой истории построен в королевстве Швеция. Другая, столетиями живущая в стабильности и уж, во всяком случае, не в нищете конституционно-монархическая держава - Великобритания, она же Англия. Но дело даже не в примерах.
При коммунистах очень любили сравнивать 1913 год- момент 300-летия царствующего Дома Романовых - с достижениями Советов в выплавке чугуна, стали, добыче нефти, угля и т.п.А вот о хлебе, производстве зерна на душу населения, тогда и теперь почему-то все время забывали, миллионами тонн ежегодно закупая пшеницу в Канаде и Америке.
А домнами, чугуном да шагающими экскаваторами страну не накормишь!
Но упрямо добывали все больше и больше железной рудыдля производства все новых и новых блюмингов да слябингов... Так и не накормили никогда, обвешав Россию под занавес своего правления талонами на все - от хозяйственного мыла до перловой крупы и водки. Иначе, как историческим позором это иобозначать нельзя.
A вот дореволюционная Россия к 1913 году не только была на пике экономического, а значит, иполитического могущества, но и являлась крупнейшим экспортером зерна, от которого зависела половина Европы.       И это несмотря на тяжелейшее для страны поражение в русско-японской войне 1905 года, на революции и бунты 1905-07 годов. А строительство Транс­сибирской магистрали, КВЖД, мощнейшей промышленности Урала и Петербурга? А возведение бесчисленных шедевров архитектуры?
Справились бы со всем этим кухаркины дети да голодранцы беспортошные? Они, по большому счету, пришли на все готовое и чего действительно сумели достичь, так это на три четверти века ввергнуть страну в разруху ихаос. Добавьте геноцид собственного народа.
Вот теперь у нас демократия, и вроде бы жизнь день от дня становится все лучше, все веселей... Да так ли, то ли граждане, то ли господа демократы? И некоторые товарищи, к ним примкнувшие?
Никогда из истории не была столь глубокой в России пропасть между бедными и богатыми, не говоря о нищих ибеспризорных детях. Никогда на всем пути человеческой цивилизации не было столь беспрецедентного воровства, когда долларовые миллиардеры растут, как поганые грибы на скотомогильнике, множась с каждым годом. Скажите, можно за год стать валютным миллиардером? Любой грамотный экономист в мире, да и просто здравомыслящий человек вам ответит: можно только украсть.
И вот,  при попустительстве демократов скромные ряды миллиардеров (которые при царе-батюшке сгнили бы в казематах Петропавловки), продолжают расти за счет миллионов все более обездоленных россиян. Учителя, врачи, творческая интеллигенция, не говоря о детях в подавляющем большинстве семей, почти нищих пенсионерах, существуют на грани бедности, а то и откровенной нищеты.  И все это на фоне разухабистых и совершенно бесстыдных телевизионных «шоу», непрерывных заверений в том, что правительство денно и нощно печется о нашем благе.
Вот  ялично убежден только в одном: депутаты всех уровней и иже с ними реально заботятся исключительно о благе собственном, чему последний пример вновь подали госдумцы, опять повысив себе, несчастным, свои скромные оклады на треть.
Еще яуверен в другое: уже прямосегодня, сейчас можно и нужно решительными мерами обеспечить пенсионерам хотя бы как-то достойную старость, которую они действительно заслужили. И начать на деле заботиться о детях. Ибо государство, которое не думает о детях и стариках, обречено. Оно вновь будет сметено историей.
По этой причине я проголосовал быименно за конституционную монархию, которая, по моему убеждению, единственно способна навести встране по-настоящему конституционный порядок, как втой же Англии.
К сожалению, в феврале 1917-го Россия утратила уникальный исторический шанс обрести именно эту, а не самодержавную форму монаршего правления, а после октября 1917-го было уже поздно. И мы получили то, что имеем: гражданскую и Великую Отечественную войны, раскулачивание, уничтожение миллионов невинных людей, голод и нищету, до сих пор не изжитые. Не видно конца-края всему этому...
Если умозрительно представить (вряд ли в реальности дойдет до этого дело), где нам взять нового царя, то его на мой взгляд, впервую очередь следует искать среди многочисленных отпрысков семейства Романовых. А если там не отыщется достойного кандидата на новый русский престол, так ведь иснова Земский Собор можно кликнуть. Такие прецеденты в истории России не раз случались. Почему бы, например, и не Владимир Путин? Либо другой кто дельный, не запятнавший имя свое лихими делами и помыслами против России?
Теперь последнее: конституционный монарх нужен еще и по той причине, что народ наш столетиями приучен надеяться на царя-батюшку, страна же нуждается в наследственном Хозяине,а не во временщиках, которые   прежде всего думают о том, как бы побольше нахапать за срок полномочий.                  О главном же, то есть о народе, в последнюю очередь. Но в любом случае беспределу этому Россия должна положить конец.

МОНАРХИЯ И БУДУЩЕЕ РОССИИ

В связи с приближающимся праздником - 400-летием дина­стии Романовых - в средствах массовой информации, научных статьях и в Интернет-сайтах ведется полемика, в которой вы­страивается концепция безопасности и будущего России через возрождение православной монархии, а именно династии Рома­новых.
Но, уважаемые господа, прежде чем выстраивать концепции безопасности России через возрождение монархии, надо разо­браться и понять причины падения монархии в 1917 году и вме­сте с ней Православной церкви, как идеолога православной мо­нархии. Понять, что же заставило в 1917 году отречься от пре­стола Николая, а затем и его брага Михаила, бросить свой народ и земли, завоёванные таким трудом предками, в хаос революции, за судьбу которых царь был ответственным перед Богом. «Царь, Божий помазанник, своим служением Богу стяжает его благодать и становится в силу совершаемого над им таинства проводником этой благодати для всего народа. Легитимность православного престолонаследия основана на доверии к Промыслу Божию, ко­торым определяется и сам монарх - по наследственному рожде­нию, независимо от желания людей».
После угасания царствующей линии рюриковичей-мономаховичей наступило Смутное время, длившееся 1 5 лет. Оно было преодолено, когда в 1613 году на Земском Соборе Москов­ского царства выборные люди целовали крест на верность дина­стии Романовых, как Божиим избранникам, первым из которых был Михаил. А патриарх Филарет, отец Михаила, являлся сопра­вителем сына. Почему никто не встал на защиту помазанника Божия и самой Православной Церкви в феврале 1917 года? Может быть, потому, что династическая правящая элита Богом храни­мой России погрузилась в омут своих династических разборок, втянутая группировками иностранных наследников, и все забы­ли о Боге.
О значении Бога в православной монархии. В России насту­пила власть денег и личностных амбиций. Народ забыл, что хра­нила и объединяла их предков в единое государство - Россию именно вера в Бога. А может быть, Богу так было угодно, чтобы русский народ прошел через хаос, уроки омытой кровью револю­ции. Выдержал еще один экзамен на прочность: голодом, разру­хой и слезами.
И почему Православная Церковь не препятствовала развалу монархии, не пыталась спасти и образумить свой православный народ? Не подняла под свои знамена, как это сделал патриарх Гермоген и Палицын в смуту XVII века, во имя спасения России как единого государства и православной веры, объединяющей народ. Почему? А может, это расплата за безумный раскол пра­вославной церкви в XVII веке, за миллионы погибшего невинно­го православного народа, за разрушенные святыни, за забытые исторические корни?
Что мог сделать один Николай II, забытый всеми, перед огол­телыми зажравшимися группировками, которые думали только о своем благе и рвали Россию на куски, как коршуны.
Почему Николай II вовремя не эмигрировал за границу вместе со своей семьей,  не искал политического убежища, как это дела­ли цари иностранных государств, заранее готовя себе путь к от­ступлению? Ведь он знал о готовящемся перевороте,  и не только от Распутина.
Почему целый год до расстрела Николая IIи всех членов его семьи не нашлось даже богобоязненного крестьянина Ивана Су­санина, который отдал бы свою жизнь ради спасения помазанни­ка Божьего, не говоря о его личной охране, спецслужбах  и ар­мии? Царь был умен, высокообразован, свободно владел не­сколькими иностранными языками. За обходительными манера­ми, легким общением, простотой нравов скрывалось высокое са­мообладание, упрямое мужество, основанное на глубоких убеж­дениях.
Может быть, потому, что Николай II доверил решение своей судьбы и судьбы монархии воле Бога и своего народа и смерть свою принял как неизбежно должное за свои грехи и грехи своих предков?
Почему бежала за границу, как трусливые зайцы, династиче­ская, околотронная, подковерная элита? Ведь не зря же Николай II в своем дневнике накануне событий писал: «Везде ложь, об­ман, предательство».
Почему этот элитный иконостас - правящая династическая верхушка не поняла, что рубит сук, на котором сама сидела?
Почему Временное правительство не просчитало все возмож­ные варианты последующих событий после переворота? Что же это «белая кость» и «голубая кровь», самые просвещенные умы России, не сплотились единым фронтом, не создали единое анти­большевистское правительство для России? И почему русское офицерство и генералитет раскололись пополам между красными и белыми? Это ли не доказательство того, что в феврале 1917 го­да не было у нас элиты, способной перехватить власть, свалив­шуюся с падающего трона. А то, что они сами клевали этот трон - это их вина историческая. Кто думал о будущем России?
Может быть, потому, что идеологами государственной пере­стройки России были заграничные династические масонские группировки, которым «наплевать» было на монархию, на веру православную, объединяющую Россию в единое государство. Россия им нужна была расчлененная на наследственные лако­мые куски, богатые природными ресурсами земель и дешевой рабочей силой. И надо отдать должное    и Ленину,  и Сталину, ко­торые   в невероятных трудных условиях сохранили Россию как единое государство.  Не побоялись взять на себя ответственность перед Богом и историей.
Не будем сейчас говорить о кровавой цене тех заслуг. Кровью народной политы все мировые революции, и не только револю­ция 1917 года.
Так кто же все-таки сдал, предал православную монархию без боя и почему? И сможет ли современная династическая элита, оторванная и отвыкшая от русского менталитета, вскормленная на заграничных карьерных дрожжах, встать во главе Российского государства? Стоит ли доверять Россию отпрыскам династии Ро­мановых, которые и пальцем не пошевелили в 1917 году для спа­сения породившей и вскормившей их православной монархии? Это большой вопрос.
Почему на протяжении 300 лет правления России Романовыми не было покоя на русской земле? Бунты, восстания, войны омы­вали кровью святую Русь. Ни один престолонаследник не умер своей естественной смертью, за что такое наказание?         
И не по­вторится ли оно вновь?                                                 
Ещё один вопрос, когда же, наконец, Россия будет III Римом, не разрешённый ещё с XVI века, со времен Ивана Грозного?
Чтобы получить ответы на поставленные вопросы, надо ещё раз понять, что на вопросы, поставленные исторической драмой февраля 1917 года, до сих пор нет ясного и глубокого ответа, не раскрыты истинные причины падения православной монархии рациональным научным методом, основанным на анализе всех фактов и событий.
Уроки октября 1917, как никогда актуальны и сейчас, надо быть ответственным не только за сегодняшний и завтрашний день, но и за далёкое будущее России.
Надо думать, как уберечь страну от новых потрясений, надо думать о том, как её сохранить как единое государство.
Россия - это не только Русская Православная церковь. Надо думать, как наладить добрососедские отношения с бывшими со­юзными республиками, учитывая национальные и религиозные чувства людей.
Надо думать о том, как вывести страну из глупой чеченской войны и сохранить молодое мужское поколение от физического и психологического уродства. О том, как остановить вымирание тысяч деревень и сёл по всей России, о том, почему крестьяне продают за гроши свою малую родину и как черти ладана боятся ответственности за свою землю, землю, в борьбе за каждый метр которой совсем недавно их предки стояли насмерть на меже. От­вет на поставленные революцией 1917 года вопросы можно най­ти, если оглянуться назад, в правдивую историю России с древ­них времен. В ней было всё: и взлеты, и падения, и разъедине­ние. И только после тщательного анализа всех фактов и событий, в согласии с совестью и здравым смыслом дать ответ, имеет ли место православная монархия в концепции безопасности русской стратегии будущего России.

ДИНАСТИЯ  РОМАНОВЫХ И МОНАРХИЯ

Отношение к монархии у меня как к историческому явлению, как к истории нашей страны, т.е. как к тому, что было историческим фактом на протяжении длительного и очень важного этапа развития России. Первым русским царем, как известно, был Иван Грозный. За установлением царского самодержавия, стояли и влиятельные деятели Церкви, в частности, митрополит Макарий. Известны и мотивы: поднять престиж центральной власти, ослабить влияние боярских группировок, дать новый импульс в развитии российской государственности. Хотя и не сразу, но с избранием первых царей, особенно с воцарением династии Романовых после 1613 года Россия получила новый импульс в своем развитии, превратившись в одну из самых могущественных держав мира. Я не думаю, что в современных условиях восстановление монархии будет таким же благотворным, как и 400 лет назад. Да и полномочия нынешнего главы государства, президента, особенно когда власть становится патриотичной, стремится защитить наши общероссийские национальные интересы, становятся общепризнанными. Поэтому в этих условиях установления монархического строя было бы искусственным. Для того чтобы лучше понять ситуацию следует задаться вопросом: кто может, стать монархом? Потомки, Романовым? Но многие из них уже давно потеряли связь с Родиной, их совершенно не знает русский народ. Поэтому может возникнуть ситуация, что кандидат на престол будет рассматриваться как чья-то креатура, в т.ч. и враждебных России сил. А то, что мы живем в далеко недружественном, особенно с запада, соседстве свидетельствует все последние враждебные действия НАТО у наших границ, да и последняя война на Кавказе. Поэтому не надо ничего искусственного, надо предоставить события, своему естественному ходу и крепить патриотическую власть.
Чин канонизации для нашего еще не вполне воцерковленного общества, к сожалению, многим не понятен. Его действенность будет упрочатся только вместе с укреплением и повышением влияния и авторитета Русской Православной Церкви. Думаю, что об этом авторитете должны заботиться не только иерархии церкви, но государственная власть, в том числе действиями по упрочению духовности нашего общества и распространению православной культуры, особенно на семейно-бытовом уровне. В смысле государственного развития канонизацию Романовых следует рассматривать как преодоление революционного раскола общества, как надежду, что все смуты и нестроения остались в нашей истории.
Период их правления был важнейшим в истории России, происходит преображения страны из Московского царства в могучую евразийскую державу. В состав России были возвращены временно отпавшие, либо отторгнутые территории: Смоленск, левобережная Украина и Киев. К середине XVII в. партии российских землеискателей выходят на Тихий океан, основываются первые поселения русских по рекам Зее, Шилке, Амуру. Под высокую руку российского царя подводятся многочисленные народы Западной и Восточной Сибири, Забайкалья, Якутии и других мест. Решительные победы во внешней политике происходят при Петре I. Он строит новую столицу Санкт-Петербург, одерживает победу над Швецией в Северной войне в результате которой страна прирастает новыми провинциями на Западе в Прибалтике, проводить преобразования в государственном строе и с 1722 г. российское царство трансформируется в империю.
Конечно, во главе государство были разные по талантам представители Романовых. Много критике и оскорблений досталось последнему представителю этой династии императору Николаю П. Но стоит задать вопрос, а как жилось людям в это время? И как выяснится эпоха его правления дала взлет русской культуры: музыки (С.В.Рахманинов, А.Н. Скрябин и др.), театра (А.П.Чехов, К.С.Станиславский), поэзии (А.Блок, С.Есенин), творчества художников (И.Е. Репин, Б.М.Кустодиев) и т.д. Населения России за его правление увеличилось на 50 млн. человек. Было осуществлено выдающееся народное строительство - транссибирской железной дороги, позволившее России твердо стать на Тихом океане. Так что результаты очевидны. Именно, после этого правления стали осуществимыми предсказания Михаила Ломоносова, что «Могущество России будет прирастать Сибирью». В полной мере плодами этих достижений страна воспользовалась в XX в. да и в XXI в. тоже.

МОНАРХИЯ  -  ПУТЬ ВОЗРОЖДЕНИЯ РОССИИ

«Жизнь разрушается с чудовищной быстротой, - жизнь организованная и культурная. На смену идет хаос…» А. И. Шингарев, министр армии и флота, декабрь 1917.

Мое мнение,  что после 2 марта 1917года, - даты отречения Государя Николая II, - Россия не живет, а барахтается, пытаясь выбраться из трясины. Прошедшие с  того рокового дня десятилетия можно назвать временем геноцида русского народа.
Между тем, в период самодержавного правления, а особенно, во времена царствования династии Романовых, Россия неуклонно развивалась и крепла. Периоды кризисов преодолевались, страна, управляемая монархом, после любых трудностей продолжала движение вперед. Стоит по цифрам и фактам пройтись от эпохи Николая I до эпохи Николая II, т.е. –   до  1913 г.
Николай II, был в ряду лучших русских монархов, а в духовно-нравственном отношении - лучшим, т.к. в действиях своих руководствовался законами Православия, как воздух необходимого для выживания России.
Если бы ему дано было время и монархия не была бы уничтожена – страна, преодолев без потрясений текущие трудности,  могла стать сильнейшим государством в мире. Впрочем, - это уже не мое мнение, а хрестоматия (умная Англия не спешит расстаться со своими королями и выглядит куда более уверенной и независимой нежели  Россия и Франция).
Возможно ли в России возрождение монархии? А почему бы и нет…                        
В любом случае, страну ждут еще великие беды, так пусть бы они окончились прекращением смутного времени, как в 1612…
Но прежде надо вернуться к 2 марта 1917, к предательству и преступлению против Государя, против России. Законно,  через суд,  т.е. цивилизованно и достойно,  восстановить доброе имя законного правителя России Николая Александровича Романова (обывательские сплетни, ложь и мифы  советских историки в наше время повторять стыдно, ибо  «больной», т. е. Россия  «скорее мертв, чем жив…»).
В Православном государстве царь – Помазанник Божий, так что Господь несомненно укажет претендента на престол Русский…  Во всяком случае, - такое было бы спасительным для всего Христианского мира.

БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ

Споры-разговоры о роли последнего русского царя в истории России, о будущем монархии в нашей стране, считай, уже два десятка лет разгораются, гаснут и вспыхивают вновь. Вот и альманах «Светочъ» решил подбросить дровишек в этот костер. Что ж, порассуждать можно, но для начала две небольшие цитаты. Первая - из постановления Великого Московского Собора 1613 года:
«Заповедано, чтобы избранник Божий Царь Михаил Федорович Романов был родоначальником правителей на Руси из рода в род, с ответственностью о своих делах перед Единым Небесным Царем. Кто же пойдет против сего соборного постановления - Царь ли, Патриарх ли, и всяк человек, да проклянется таковой в сем веке и в будущем, отлучен бо будет он от Святой
Троицы».      
Николай Второй, отрекшись от престола, пошёл против и сам выбрал свой будущий кровавый путь. Другая выдержка - из статьи Александра Солженицына «Размышления над Февральской революцией»:
«Все царствование Николая 11 состоит как бы из двух повторенных кругов, каждый по 11 лет. И в пределах каждого круга он имел несчастный дар свести страну из твердого процветающего положения - на край пропасти: в октябре 1905 и в феврале 1917. Все споры российские теперь кипят о втором круге - а ведь в первом все это уже случилось. В своем дремотном царствовании, когда бездействие избирается удобнейшей формой действия, наш роковой монарх дважды поспешествовал гибели России. И это - при лучших душевных качествах и с самыми добрыми намерениями. После первого гибельного круга послан был ему Богом Столыпин. Единожды в жизни Николай остановил свой выбор не на ничтожестве, как обычно, а на великом человеке. Этот великий человек вытянул из хаоса и Россию, и династию, и царя. И этого великого человека Государь не вынес рядом с собою, предал. Сам более всех несчастный своею несилой, он никогда не осмеливался ни смело шагнуть, ни даже смело выразиться...В его царской нерешительности - главный его порок для русского трона ,      
Нужно ли что-то добавлять к словам великого русского писатёля, автора Красного колеса которыи лучше других знал историю вопроса?
Ну а теперь о возможности возрождения монархии в России и о претендентах на царский престол.
Нужен ли монарх сегодня? Да, нужен, но такой, как и первый Романов, избранный Земским Собором, благословленный на верховное правление Церковью. Чтобы был он Отцом народа и Божиим помазанником. Возможно ли такое сейчас, если в «колыбели Дома Романовых» за 20 посткоммунистических лет имена цареубийц не сняты с названий городских улиц? Возможно ли это, когда триединое «За веру,царя и Отечество» давно уже выветрено из наших голов?
Далее: могут ли новые Романовы, великая княгиня Мария Владимировна и ее сын, занять русский престол? Нет, не могут. У них нет законного права престолонаследия, они ничем не проявили себя в судьбе России, они живут на чужой почве, а Георгий с трудом изъясняется по-русски. За что же им тогда такая милость, да и выглядеть все это будет как-то опереточно-картинно. Сегодняшняя Россия все же не та страна, чтобы в нее завозить варягов, хотя, конечно, кому-то этого очень хочется.

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА НЕ СОВПАДАЮТ

Монархизм - строй, проверенный временем. Времена меняются, людям (особенно в молодости) хочется все изменить, им кажется, что легко переустроить жизнь. Вот только лучше от изменений не становится.
Читаешь К.Леонтьева, Л.Тихомирова, С.Булгакова, И.Ильина - и нельзя не признать за их взглядами правоту традиции. Но в реальной действительности теория и практика не совпадают. И никогда не совпадут, противоречие тут объективное, но ведь бывают противоречия жизнетворные. Можно руки опустить, а можно вздохнуть и за дело взяться. И земное с небесным в душе и в жизни совместить возможно. В России, на мой взгляд, монархизм потерпел крах в первую очередь из-за того, что удерживающий удерживать не стал. Закон «Богу - богово, а кесарю - кесарево» действует, пока хоть одна половина закона соблюдается. Но если сам кесарь (Николай II) решает, что кесарю достаточно человеческого, то рушится все. Конечно, погиб он мученической смертью, но, отрекаясь, должен был понимать, что его ждет. Отказавшись от царского, и человеческое не спас, семью свою погубил.
Почему бы 9 января 1905 года к народу не выйти? И в феврале 17-го еще не поздно было. Все тогда были революционно настроены? Вспомним фотографии, сделанные у нас, в Костроме в 1913 году в дни празднования трехсотлетия Дома Романовых. Не на количество народа посмотрим, а на лица. Сколько религиозного простодушного умиления! Ну да чего о прошлом вспоминать! Ничего не исправишь.
Перспективы монархической идеи в России? Кажется, они есть. Россия хороша (и плоха) тем, что у нас все возможно. Только не верится, что настоящая монархия (в духе Тихомирова и Ильина) у нас получится, а вот имитационная - без особых усилий со стороны власти.
И потому кажется еще, что монархический вопрос сейчас (при всей своей онтологической важности) все же не самый важный. Решение этого вопроса возможно, если будет утвердительный ответ на вопрос «Есть ли Бог?». А есть Бог - и царь может быть.

РУКА – ТВЕРДАЯ,  ГОЛОВА – СВЕТЛАЯ!

На вопрос: «Какой общественно-политический строй нужен России?»,

МОНАРХИЯ  НЕ ОТ ЛЮДЕЙ, ОНА ОТ БОГА.

Православная монархия наиболее благоприятствует осуществлению Церковью своей миссии. О православной государственности есть классическая работа Л.А. Тихомирова - знаменитого революционера-народовольца, со временем принявшего монархическое мировоззрение. Спорить с главными тезисами этой работы невозможно. В православном монархическом государстве царь не деспот, сосредоточивший в своих руках бесконтрольную абсолютную власть, а слуга Божий, ответственный перед Богом за свой народ. В той или иной степени приближения такое государственное устройство имело место в России. Я убежденный монархист, но в то же время и реалист,осознающий, что в ближайшей исторической перспективе православную монархию возродить невозможно, а искусственные подделки под нее обернутся новыми нестроениями и бедами.

В течение некоторого времени я скептически относился к возможной
канонизации царской семьи, но ряд событий мистического порядка,
связанных с моим личным религиозным опытом, убедил меня в оправданности такого шага. Все-таки, такие события, как прославление в лике святых, поистине, совершаются на небесах. К ним  невозможно подходить с рациональными мерками. В церковном бытии не все подвергается рассудочному анализу, необходима вера, доверие Церкви, как Богоустановленному мистическому институту. Только со временем станет
понятен глубинный смысл свершившейся канонизации. Удивительно -история христианской Руси начинается и заканчивается страстотерпческими подвигами, как капли воды похожими один на другой. В ХI  веке это подвиг князей Бориса и Глеба, первых русских святых, в ХХ веке - подвиг царской семьи.

При всех оговорках - время правления династии Романовых - это время
наибольшего процветания нашего Отечества. Личность одного императора
Петра Великого - это целая Всемирная история.  Это время расцвета
Русской святости, время невиданного взлета в культуре. Если бы у меня
был выбор, я бы хотел жить в начале 19 века, чтобы лично видеть Пушкина и преподобного Серафима Саровского.

СУТЬ НЕ В ФОРМЕ, А В СОДЕРЖАНИИИ

Монархия - есть форма правления. Существует несколько видов классификаций монархий (конституционная, абсолютная, неограниченная, ограниченная и т.д.) В современных монархиях полномочия монарха во многом носят номинальный характер. Если Вас интересует этот вопрос в виртуальном приложении к современной России, то для нашего государства, на мой взгляд, исключительную важность представляет не столько форма правления, сколько форма государственного устройства! Т.е.- совокупность устойчивых взаимоотношений между властными органами государства и между его территориальными единицами.
Для России с ее масштабами, наиболее результативной долгое время была форма унитарного устройства, вне зависимости от того как она называлась Российской империей или Советским Союзом. В XXI веке мы являемся свидетелями необходимого укрепления федерального центра. Но процессы суверенизации, существующие во многих странах мира, актуализируют вопрос о модели российского федерализма.

Канонизация Николая II и его семьи - политическое решение. Кем они являются? Святыми и равны герою, спасителю России Александру Невскому? Или мучениками? Или их постигла заслуженная кара за отречение царя  - главы православной церкви от России - как говорил Ильин: "Божья кара истребит царя, уклоняющегося от своего долга, царя и весь его род"? Наверное, это вопрос для иерархов церкви.

Династия Романовых - не едина. Это разные люди, правившие весьма различно. Кто-то из них вошел в историю под именем великий: Петр I, Екатерина II. Кто-то был свергнут или и убит (многие ближайшим окружением): Петр III, Павел I и др. Покончил с собой Николай I, доведя страну до поражения в  Крымской войне. Правители были разными. Вопрос не в династии, а в патриотической преданности, честности и способности конкретного правителя.
Петр Великий не был святым   человеком, и реформы его вызывали против него глухой протест, а народ и в верхах и в низах шел за ним и помогал ему, и доверял ему. Можно сколь угодно слезливо восхвалять слабого правителя, предавшего интересы страны, и старательно втаптывать в грязь патриотизм и преданность стране сильного, но идеологически нам не нравящегося. История все расставляет на свои места.
Династия Романовых - это не история правящей семьи - это история страны. Историю не выбирают, ее уважают, какой бы она не была.
И главное не название фамилии или династии, а то, как конкретный правитель, вне зависимости от названия его должности - царь, генеральный секретарь или президент, отстаивает интересы государства!

Царствующий Дом Романовых в истории России
(Подготовительные материалы для библиографического указателя)

  ЖИЗНЬ РАДИ ПРАВДЫ И ВЕРЫ ХРИСТОВОЙ

Жизнь, труды и мученическая кончина последнего настоятеля Свято - Покровского Авраамиево - Городецкого монастыря Архимандрита Серапиона (Михайлова)
Настоящая работа написана преимущественно 

ИЗ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ В КОСТРОМЕ ПАМЯТНИКА В ОЗНАМЕНОВАНИЕ 300-ЛЕТИЯ ЦАРСТВОВАНИЯ ДОМА РОМАНОВЫХ

Казалось бы, о памятнике академика Адамсона в Костроме написано немало.

МОНАРХИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ В КОСТРОМСКОЙ ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА

Некоторое представление о существовании и деятельности монархических организаций на территории Костромской губернии можно составить на основе архивно-следственных дел, находящихся на хранении в ГУ «Государственный архив новейшей истории Костромской области». Основные сведения о членах этих организаций содержатся в протоколах допросов.

КОСТРОМСКОЕ РОМАНОВЕДЕНИЕ: ТЕМЫ И ПРОБЛЕМЫ

Романоведение, возникшее в Костроме чуть ли не в 1613 году и со временем сделавшееся одним из главных направлений костромского краеведения, в 1913 году насчитывало больше сотни исследований, наиболее ранними из которых были костромские Писцовая (РГАДА, ф. 1209, оп. 1, д. 1113) и Дозорная (РГАДА, ф. 120, оп. 1, д. 1123) книги, Летописец костромской краткий (РНБ, собр. Погодина М.П., № 1600) и сказания о явлениях и чудесах икон Федоровской в Костроме (РНБ, собр. Погодина М.П., № 1927) и Владимирской в Нерехте (РНБ, собр. Титова А.А., № 1118/3716). К исходу следующего столетия в «Истории о первоначалии и происшествиях города Костромы» (РГАДА, ф. 188, оп. 1, д. 107) и «Кратком историческом известии о граде Костроме» (ОР ГМЭ, ф. 2, оп. 2, д. 78) Николая Степановича Сумарокова и «Описании Костромского наместничества вообще» (Архив СПб. филиала ИОИ РАН, колл. 115, № 603) и «Собрании исторических известий, относящихся до Костромы» (М., 1792) Ивана Кузьмича Васькова наметились и основные темы костромского романоведения – избрания, сватовства и венчания на царство первого из Романовых, происхождения, землевладения и пребывания Романовых в костромском крае и благодеяний ему, а также преданности им костромичей, увековечения памяти о них и пр.

ЗНАЧЕНИЕ И РОЛЬ ПОДВИГА ИВАНА СУСАНИНА В СВЕТЕ ТЕЗИСА: «ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ, НАРОДНОСТЬ».

Скромная, в ряду растущих городов средней России, Кострома имеет право гордиться своим крестьянином Иваном Сусанином. Его подвиг занимает в нашей Отечественной истории совершенно особое место, а сам Сусанин издавна и прочно отнесён к числу национальных героев России. С именем этого Костромского крестьянина связан целый пласт русской культуры: ему посвящено множество исторических работ, его подвиг получил яркое отражение в литературе, музыке, изобразительном искусстве и фольклоре.

ПРЕПОДОБНЫЙ НИЛ СОРСКИЙ И ПРОБЛЕМА РУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Историческое событие, как, впрочем, и событие сугубо частной жизни, можно уподобить брошенному в воду камню,

КОНЦЕПТ ДУМСКОЙ МОНАРХИИ В СОЗНАНИИ РУССКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЭЛИТЫ НАЧАЛА XX В.

1905 г. стал для образованного сословия временем политических ожиданий и предвкушений.

МОТИВЫ РУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XIX ВЕКА

Ключевую роль в становлении историософских взглядов русских писателей сыграл Николай Михайлович Карамзин. Он был хорошо знаком с политическим учением французских просветителей, сформулированным в  «Персидских письмах» и «Духе законов» Монтескьё. Французский мыслитель различал три типа государственного правления: республику, монархию и деспотию. Последний тип он считал «неправильным», достойным лишь уничтожения. Идеальной формой государственного устройства Монтескьё  провозглашал республику, жизненными принципами которой являются усвоенные просвещёнными гражданами республиканские добродетели: любовь к отечеству, любовь к равенству, привязанность к законам. 
Эта идеализация республиканских нравов французскими просветителями сыграла роковую роль в судьбе французской монархии. А якобинская диктатура, пришедшая ей на смену, явилась страшной и горькой пародией на их идеальные республиканские представления. Карамзин, хотя и называл себя «республиканцем в душе», был убеждён, что этот общественный строй является красивой, доброй, но не исполнимой на практике утопией, ибо он требует от помрачённого грехом человека таких доблестей, какие ему не под силу. Принцип европейского республиканского общества, замечал Карамзин, несказанно далёк от прекраснодушных идей просветителей о свободе, братстве и равенстве: «сперва деньги – а после добродетель!» Поэтому Карамзин считал самодержавную форму правления исторически плодотворной и наиболее органичной для православной России.
Но в то же время Карамзин указывал на постоянную опасность, подстерегавшую самодержавие в ходе истории, – опасность перерождения его в «самовластие». Самодержавие превращается в «самовластие» всякий раз, когда государь нарушает принцип разделения властей, когда он посягает на «симфонические» отношения между властью светской и властью духовной. Если царь уклоняется от контроля духовной власти или подчиняет её себе, он становится тираном, переходит от самодержавия к «самовластию». Такими «самовластными» правителями России предстали в «Истории государства Российского» Карамзина Иоанн Грозный и Борис Годунов. 
Опровергая распространенный взгляд на крестьянские мятежи и бунты как на проявление народной «дикости» и «невежества», Карамзин показал, что народные мятежи порождались уклонениями монархической власти от принципов само­державия в сторону самовластия и тирании.  Чрез народное возмуще­ние Небесный Суд вершил кару за содеянные тиранами преступления. Именно через народную жизнь действует, по Карамзину, Божественная воля, именно народ чаще всего оказы­вается мощным орудием Провидения 1 .
Значение «Истории государства Российского» трудно пере­оценить: её появление в свет было крупным актом русского национального самосознания.  Главным объектом критики декабристских друзей Пушкина было «самовластие» – понятие, введенное в обиход Карамзиным. Но ограничить самовластие царя декабристы хотели не через восстановление духовного авторитета Русской Церкви, а через введение конституционных форм правления, через подотчетность всех действий государя конституционному собранию (по примеру английского парламен­та). Так думали Никита Михайлович Муравьев и Николай Иванович Тургенев, с которым Пушкин в это время общался.
Оду «Вольность» Пушкин написал в конце 1817 года на квар­тире братьев Тургеневых, окна которой выходили на Михайлов­ский замок, где был убит Павел I.  Пушкинское понимание свободы  как будто бы перекликается с идеями ограничения самовластия конституцией, родственными Николаю Тургеневу, Никите Муравьёву  и другим членам «Союза благоденствия»:
Лишь там над царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с вольностью святой
Законов мощных сочетанье 2.
Однако вольность у Пушкина сочетается со святостью, а над свободой   распростер у него свои крылья Закон не в декабристском, а в гораздо более широком и универсальном его понима­нии. Обращаясь к земным владыкам всех времен и народов, Пушкин говорит:
Владыки! вам венец и трон
Дает Закон – а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон (1, 322).
Речь идет именно о вечном Законе, не людьми придуманном и не ими над собою установленном. Суть Божественного Закона вечна и неизменна. Вольность без святости и Закона вырожда­ется в тиранию и своеволие. Так случается всякий раз с земны­ми владыками, забывающими Закон, но так случается и с наро­дами, если они в борьбе с тиранией выйдут за границы святой вольности и уйдут в своеволие. Поэт признает справедливость народного восстания против самовластительных злодеев на троне:
Тираны мира! трепещите!
А вы мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы! (1, 321)
Но если восставшие рабы нарушат вечный Закон в своем гневе – злодейская порфира с плеч тирана опустится на плечи восставшего народа:
И горе, горе племенам,
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу, иль царям
Законом властвовать возможно! (1, 322)
Революционное вероломство Пушкиным приравнено к тиран­ствующему самовластию. Он проводит скрытую параллель меж­ду казнью Людовика во время Великой французской революции и гибелью Павла I от рук наемных убийц во дворце, который ви­ден поэту из окон дома Тургеневых «грозно спящим средь тумана». Не оправдывая тира­нии Павла, Пушкин не приветствует и способы избавления от нее:
О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары!..
Падут бесславные удары...
Погиб увенчанный злодей (1,323).
Удары бесславны, ибо они противозаконны и вероломны. А история французской революции показывает поэту, что всякий, поднимающий на «самовластие» самовластную же руку, не осво­бождает отечество, а лишь сменяет одну форму тирании другой. В «Вольности» у Пушкина есть двойник поэта – «возвы­шенный галл», за которым скрывается француз Андрей Шенье, поэт с трагической судьбой. Он приветствовал французскую ре­волюцию, но решительно выступил против её яко­бинского террора и был казнен, став жертвой народного само­властия.
Таким образом, концепция свободы и вольности у Пушкина далека от либерализма, вырастающего из веры в народ, в доб­рую природу человека. Если народ или царь будет властвовать над законами, меняя их по своему произволу, – горе этой стране и этому народу. Закон у Пушкина – это не конституция, кото­рая утверждается властью народа. Вечным Законом ни народу, ни царям властвовать не дано, а всякое нарушение этого губит святую вольность и влечет наказание и царям, и на­родам.
Традицию Пушкина-государственника продолжил Ф. И. Тютчев. Исторический процесс он понимал как «последовательно развивающееся откровение». Человек действует в истории свободно. Однако эта свобода направляется незримой рукой  Творца. Провидение  обуздывает  людское самовластие и  устремляет исторический процесс в нужном Богу, соответствующем Его плану направлении.
Революция по духу своему – враг христианства. В её основе лежит обожествившее себя человеческое Я. Возгордившийся, возомнивший себя Богом, человек не признаёт другого закона, кроме собственного волеизъявления. Человеческое Я в революции заменило собою Бога. «Риторика по поводу Наполеона, – скажет  Тютчев в заметках к книге “Россия и Запад”, – заслонила историческую действительность <…>. Это Центавр, который одной половиной своего тела – Революция»4. В стихотворении Тютчева «Неман» (1853) горделивые претензии Наполеона терпят крах при столкновении с русским народом, вдохновляемым не земным, а Божьим пламенем православной веры: 
Победно шли его полки, 
Знамена весело шумели, 
На солнце искрились штыки,
Мосты под пушками гремели –
И с высоты, как некий бог,
Казалось, он парил над ними
И двигал всем и всё стерёг
Очами чудными своими…
Лишь одного он не видал…
Не видел он, воитель дивный,
Что там, на стороне противной,
Стоял  Другой – стоял и ждал…
И мимо проходила рать –
Всё грозно-боевые лица,
И неизбежная Десница
Клала на них свою печать…  (1, 153-154)
«Чудные очи» человека, возомнившего себя Богом, слепы, потому что «ум человеческий, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно ему предвидеть случая – мощного, мгновенного орудия Провидения» (Пушкин, VII, 144).  А Провидение, по Тютчеву, стоит на страже России как страны православно-христианской, сохранившей в чистоте основы христианской веры.  Тютчеву претит единство, навязанное обществу силой меча и крови. Он признает лишь ту силу, за которой стоит  Божья правда. Когда 19 июля 1870 года началась Франко-прусская война и канцлер Пруссии Бисмарк провозгласил, что единство «священной империи германской нации» надо спаять железом и кровью, Тютчев написал стихотворение «Два единства»:
Из переполненной Господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней.
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! –
Славянский мир, сомкнись тесней…

« Единство, – возвестил оракул наших дней, –   ­
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью, –
А там увидим, что прочней…        (II, 223)
Волю Творца,  реализующего в историческом процессе свой замысел, раскрывает  любое звено в цепочке исторических событий. Но наиболее значимым является начальное, где в свёрнутом виде содержится зерно будущего исторического развития. Примечательна в понимании Тютчева провиденциальная роль Православия: «…В этом русско-византийском мире, где жизнь и обрядность сливаются и который столь древен, что даже Рим сравнительно с ним представляется нововведением, – во всём этом для тех, у кого есть чутьё к подобным явлениям,   <…>   к чувству столь древнего прошлого неизбежно присоединяется предчувствие неизмеримого  будущего»4.
В плане всемирно-историческом восточная церковь непосредственно восходит к изначальному христианству, а не к Римской церкви. Отсюда  прямо вытекает  вера Тютчева в особое всемирно-историческое призвание  России как Богоизбранной страны. Рим создал Запад по своему образу и подобию.  Порывая последнее звено, связывавшее его с православным преданием вселенской церкви,«он на многие века решил судьбу Запада»5. Рим  подменил царство Христово царством земным. Западная церковь утратила Христов облик: она превратилась в учреждение, стала государством в государстве, увязла в прахе земных интересов. Папство навязало церкви войну с государством,   ожесточённую схватку между первосвященником и императорами. Этот  поединок продолжался все средние века и подорвал авторитет римской церкви. Реформация ХVI века была взрывом  протеста против власти  искажённой папством церкви. Но протестантство   привело к окончательному обмирщению духовных основ христианской веры. Во имя человеческого Я оно упразднило церковь и, просуществовав три века, теперь «умирает от истощения в тех странах, где оно до сих пор господствовало»6.
Я лютеран люблю богослуженье,
Обряд их строгий, важный и простой –
Сих голых стен, сей храмины пустой
Понятно мне высокое ученье.
Не видите ль? Собравшися в дорогу,
В последний раз вам вера предстоит:
Ещё она не перешла порогу,
Но дом её уж пуст и гол стоит, –
Ещё она не перешла порогу,
Ещё за нею не закрылась дверь…
Но час настал, пробил… Молитесь Богу,
В последний раз вы молитесь теперь.      (1, 53) 
Возникшая в эпоху кризиса европейского гуманизма эпидемия неверия уже в ХIХ веке распространяется не только по Западной Европе, но угро­жает и любимой Тютчевым России. Поэт считает, что в эпоху реформ и революций этой болезни России не избежать. Но он же и предсказывает, что обуздает русский хаос «сердечное знание Христа», которое вслед за Тютчевым будет считать опорой русской государства и Достоевский:
Над этой темною толпой
Непробужденного народа
Взойдешь ли ты когда, Свобода,
Блеснет ли луч твой золотой?
Блеснет твой луч и оживит,
И сон разгонит и туманы...
Но старые, гнилые раны,
Рубцы насилий и обид,
Растленье душ и пустота,
Что гложет ум и в сердце ноет, —
Кто их излечит, кто прикроет?..
Ты, риза чистая Христа...            (I, 169)
В стихотворении «14 декабря 1825 года» Тютчев назвал первых русских революционеров-декабристов «жертвами мысли безрассудной», ибо их освободительный порыв не опирал­ся на глубокое знание России:
Вас развратило Самовластье,
И меч его вас поразил...     (II, 58)
Главный объект критики  Тютчева в этих стихах  – «самовластье».   Нельзя «самовластно» переносить западноевропейское политическое и социальное устройство на русскую почву, не считаясь с высокой ценностью коллективного народного сознания, «духа народа» как мистического целого. Обращаясь к декабристам, он говорит:
Народ, чуждаясь вероломства,
Поносит ваши имена –
И ваша память для потомства,
Как труп в земле, схоронена. (II, 58)
Тютчев полагает, что без серьезного национального самопознания любое политическое деяние, от кого бы оно ни исходило – от государственной власти или от оппозиционного общественного движения, – обер­нется на практике насилием над жизнью, самовластием и деспо­тизмом. А потому Тютчев всю жизнь боролся с разными формами проявления либерального западничества в правительственных кругах и в среде  русской интеллигенции:
Напрасный труд – нет, их не вразумишь, –
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация – для них фетиш,
Но недоступна им её идея.
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не сыскать признанья у Европы:
В её глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы. (II, 196)
Смирение и самоотвержение, составляющие основу христианства, Запад отвергает, заменяя их чувством гордости и превозношения. Дух  революции враждебен глубинным основам русского национального бытия:
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа –
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!
Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.                   (I, 161)
Только Православие, по Тютчеву, может спасти мир, отравленный ядом революции, от внутреннего опустошения и саморазрушения. 11 октября 1855 года Тютчев писал М. П. Погодину: «Более тысячи лет готовилась нынешняя борьба двух великих Западных племён противу нашего. Но до сих пор всё это только были  авангардные дела, теперь наступил час последнего, решительного, генерального сражения… Все авангардные дела были нами проиграны, – от исхода предстоящей борьбы зависит решение вопроса: которая из двух самостоятельностей должна погибнуть: наша или Западная; но одна из них должна погибнуть непременно – быть или не быть, мы или они…»7 :
Теперь тебе не до стихов,
О слово русское, родное!
Созрела жатва, жнец готов,
Настало время неземное…

Ложь воплотилася в булат;
Каким-то Божьим попущеньем
Не целый мир, но целый ад
Тебе грозит ниспроверженьем…

Все богохульные умы,
Все богомерзкие народы
Со дна воздвиглись царства тьмы
Во имя света и свободы!

Тебе они готовят плен,
Тебе пророчат посрамленье, –
Ты – лучших, будущих времен
Глагол, и жизнь, и просвещенье!

О, в этом испытанье строгом,
В последней, в роковой борьбе,
Не измени же ты себе
И оправдайся перед Богом…  (II, 37)
В заметке «О цензуре в России», написанной вскоре после Крымской войны и адресованной министру иностранных дел, князю А. М. Горчакову, Тютчев сказал что «судьба России уподобляется кораблю, севшему на мель» и «только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход»8. На эту приливную волну Тютчев надеялся и временами её ощущал, особенно после своего возвращения в Россию:
Тихой ночью, поздним летом
Как на небе звёзды рдеют,
Как под сумрачным их светом
Нивы дремлющие зреют…
Усыпительно-безмолвны,
Как блестят в тиши ночной
Золотистые их волны
Убелённые луной.     (1, 108)
Н. Я. Берковский писал: «От крестьянского трудового хлеба в полях Тютчев восходит к небу, к луне и звёздам, свет их он связывает в одно с зреющими нивами… Жизнь хлебов, насущная жизнь мира, совершается в глубоком молчании. Для описания взят ночной час, когда жизнь эта полностью предоставлена самой себе и когда только она и может быть услышана. Ночной час выражает и то, насколько велика жизнь – она никогда не останавливается, она идёт днём, она идёт ночью, бессменно…»9. Вера в естественный, органический ход национальной жизни, ведомой Божественным Промыслом, питала оптимизм Тютчева в минуты   испытаний, которые переживала его Родина.

Примечания

1. См. об этом: Макогоненко Г. П.  Николай Карамзин – писатель, критик, историк // Карамзин Н. М. Соч.: В  2 т. Т. 1. Л., 1984. – С. 47–49.
2. Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. – Т. 1. М., 1962. – С. 322.  Далее ссылки на это издание привожу в тексте с указанием тома и страницы.
3. Тютчев Ф. И. Лирика: В 2 т. – Т. 1. М., 1966. – С. 387. Далее ссылки на это издание привожу в тексте с указанием тома и страницы.
4. Старина и новизна. Исторический сборник. Кн. 18, Пг., 1914. – С 8–9. Курсив мой. – Ю. Л.
5. Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. Под ред. П. В. Быкова. СПб., 1913. – С.310.  Курсив мой. – Ю. Л.
6. Там же. – С. 308.
7. Литературное наследство. -  Т. 97, кн. 1. Фёдор Иванович Тютчев. М., 1988. – С. 422.
8. Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. Под ред. П. В. Быкова. СПб., 1913. – С.329.  Курсив мой. – Ю. Л.
9. Цит. по: Кожинов Вадим. Тютчев.  М., 1988. – С. 301.

Император Николай II и его время

Российская катастрофа начала ХХ века до сих пор остается нашей незаживающей раной. Слишком много оставила она страшных следов. Слишком многие судьбы она оборвала. Среди многих проблем, еще недостаточно уясненных в нашем общественном сознании, стоит и вопрос об итогах и историческом значении деятельности императора Николая II.
Надо отметить,  что личность последнего императора династии Романовых почти скрыта от нас за многочисленными мифами, созданными как во время жизни и деятельности государя Николая II, так и в последующем. Еще более интересна сама эпоха конца ХIХ – начала ХХ столетий, время особенно сложное и переломное для России. Мы сейчас сталкиваемся со множеством полемических, порой легковесных публицистических выступлений по интересующей нас теме. Но нам, как профессиональным историкам эти проблемы стоит изучать и обсуждать именно в научном плане. Помимо всего прочего такой подход способствует получению полноценного исторического знания и поможет извлечению уроков из прошлого.
Стоит учесть, что уже в течение последних двадцати лет идут оживленные обсуждения наследия государя Николая II людьми далекими от исторической науки. Все это лишний раз показывает значимость осмысления эпохи государя Николая II и всех трагических событий того времени для успешного решения актуальных вопросов современности. На наш взгляд, глубоко заблуждаются те, кто считал и сейчас продолжает представлять императора Николая Александровича как человека безликого, слабого, законченного неудачника в политике, противопоставляя ему государственных деятелей России его эпохи – таких, как Столыпин или Витте. В действительности Россия при императоре Николае II быстро развивалась, шла вперед: значительно увеличилось ее народонаселение, намного усилилась индустриальная и научная мощь, вырос жизненный уровень народа, страна переживала «Серебряный век» своей культуры. И все это – не без усилий самого государя, ибо он прежде всего нес ответственность за страну и принимал главные решения. Ведь именно в его воле было подписать или не подписать манифест 17 октября 1905 г., продлить полномочия правительства или прекратить их, нанести сокрушительный удар по противникам самодержавия или выбрать другой политический курс.
Конечно,  были в то время в России и серьезные проблемы, в стране обострялись социальные и, особенно, политические противоречия. И здесь государю не со всеми трудностями удалось справиться. Не получилась идейная борьба с противниками самодержавия. В этом отношении у власти не было продуманной консервативной программы. Она, как и прежде, уповала главным образом на административные рычаги.
Однако император Николай II искренне стремился решить имеющиеся проблемы по возможности с учетом общественного мнения и без излишней жестокости к своим оппонентам. Такая забота монарха о своей стране и своем народе не встретила даже минимального понимания со стороны множившихся противников самодержавия, которые рьяно вели разрушительную работу, доведя дело в конце концов при пассивной или равнодушной позиции значительной части народа до революционной катастрофы.
Тем не менее,  официальное прославление государя и всех царственных мучеников Архиерейским Собором 2000 года нанесло мощный удар по нагромождавшимся десятилетиями горам лжи, закрывавшим от нас истинный духовный и человеческий облик императора Николая II. А ведь это был, как видно теперь из всех достоверных свидетельств о нем, человек высоких достоинств: сдержанный, немногословный, лишенный всякого позерства и тяги к эффектным жестам. Вместе с тем государь был настоящим православным человеком, имевшим глубокую и твердую веру в Бога. Веру, давшую ему силы претерпеть многие испытания, достойно пережить свое насильственное отстранение от власти, издевательства плена и саму смерть.
Другое дело  – нынешнее почитание государя. В нем проявляется «ревность не по разуму» некоторых наших монархистов, которые проявляют качества, которых у царя-мученика как раз-то и не было: самоуверенность, преувеличенное упоение собственной правотой и огульное отрицание всего остального. Иначе говоря, пытаются «канонизировать» не только государя, но и все спорные и даже слабые, по земному несовершенные стороны российской монархии ушедшей эпохи. Это уже не имеет отношения ни к святости, ни даже к науке. Но может привести к плачевным последствиям, что для наших государственных интересов было бы нежелательно.
Между тем, в российской исторической науке существует  большой разброс оценок личности императора. Так было не только в прошлом, но это наблюдается и в современных исследованиях, где мы находим весь спектр мнений  -  от резко отрицательных до однозначно положительных. И далеко не всегда публицистический характер таких соображений и высказываний  что-то дает для постижения истины. В том числе и тогда, когда из государя делают некую идеальную, безупречную личность, просто образец для подражания, носителем всяческих духовных и нравственных совершенств. Безусловно, император Николай I был личностью достойной, органически благородной по своим человеческим и духовным качествам. Мало того, в государственной деятельности императора наличествовал глубокий религиозный подтекст.  И все-таки многие конкретные аспекты жизни и деятельности императора Николая II еще с полной научной достоверностью не раскрыты. Здесь  необходимы серьезные, основательные исторические и историко-церковные исследования.
Надо также учесть   известную болезненность рассматриваемой нами темы, что на каком-то этапе привело даже к серьезным разногласиям в российском общественном мнении, а отчасти и в церковных кругах. Для адекватного понимания святости императора Николая II прежде всего как христианского государя необходимо учесть наследие православного богословия, а до некоторой степени и мыслителей русского Зарубежья, Речь идет о том,  какова есть в сущности своей православная монархия. Больше того, каковы религиозные основы любой власти. И тут открывается несколько уровней. Один – трудно постигаемый средствами науки – мистический, уясняемый в духовном опыте. Другой – политический, связанный с феноменом православной монархии. Третий проявляет себя уже в повседневной человеческой и общественной деятельности, сопряженной со многими страстями и несовершенствами. В этом смысле представляет интерес  соображение о «духовном максимуме» Православной монархии, помимо прочего, связанного с воспитанием особых нравственных качеств граждан.
Есть и еще один аспект интересующей нас темы. У некоторых исследователей        все-таки возникает некоторое раздвоение между  верой и профессионализмом. Разумеется, нет никаких сомнений в святости государя, а также и в том, что его духовный и нравственный подвиг был высоким примером служения Богу и Родине. Но возникают вопросы в связи с его деятельностью как монарха. Например: стоило ли императору включаться так активно в международные конфликты? И еще: насколько велико было влияние иностранных сил на государя Николая II?
В этой связи подчас возникают соображения более общего порядка. Некоторым историкам представляется, что трагедия императора Николая II, крах Российской государственности в конце первой мировой войны, – все это, как бы ни казалось нам тяжким и чудовищным с точки зрения наших духовно-нравственных ценностей, в исторической ретроспективе не представляет собой чего-то особенного и необычного.
Научные исследования показывают нам,  что в процессе модернизации во всем мире появляются глубокие перемены. На определенном этапе в традиционном обществе происходит надлом, который нередко приводит к революционным потрясениям. С начала XVII в. столетия в мире разразилось около 100 революций, что завершается падением монархий – нередко в кровавых потрясениях. Далее тенденция ведет к установлению жестких авторитарных режимов, что разворачивается уже в ХХ столетии. Россия также не миновала этого пути, правда, в особенно катастрофических обстоятельствах.
Немало среди наших современников и таких, кого интересует  вопрос о причинах, побудивших Церковь причислить Николая II к лику святых.
Отвечая на это и другие соображения, нам стоит помнить, что с точки зрения православного вероучения не люди прославляют святого, но Сам Господь Бог. Церковь лишь свидетельствует об этом, возвещая о чудесах от мощей святых, помощи верующим по молитвам к угодникам Божиим и других плодах благодати Божией, которая только и может очистить любого человека от его грехов. Государь Николай II несомненно удостоился милости Божией. После своей мученической кончины он – замечательный помощник и заступник православного русского народа. И духовный опыт множества людей – наших современников – дает тому массу свидетельств. Кроме того, свидетельством святости императора Николая II является его семья, о замечательной духовной чистоте и сплоченности которой уже много раз говорилось.
Кроме того, все-таки наш профессионализм вовсе не мешает нам обращаться к святыням. И наоборот. Ведь представление о том, что деяния государя Николая II, равно как и само существование Православной монархии в России есть нечто отжившее, замшелое, мешающее новой жизни, есть лишь затрепанный стереотип, некогда внедренный в общественное сознание разрушительными силами. Другое дело, что некоторые деформированные черты современного монархического движения в России могут вводить в соблазн людей, не имеющих основательного церковного опыта, а потому способных многое воспринять превратно. На самом деле подлинные подвижники благочестия, прославленные Православной Церковью, вовсе не пытались повернуть вспять ход истории, восстановить безвозвратно ушедшие порядки. Они лишь возвещали то, что им было открыто Свыше, что и нам стоило бы понимать правильно. Речь вовсе не идет о восстановлении монархии и всех прежних общественных институтов наперекор нашему времени. Нам сказано лишь то, что в конце существования этого мира, после череды потрясений, в России милостью Божией может быть дан царь «на короткое время», уже перед самым концом.
Несомненно, личность императора Николая II заслуживает большего внимания не только со стороны ученых и деятелей культуры. Уроки из прошлого необходимо извлекать всем сознательным гражданам своей страны. Это — необходимое условие уврачевания давних ран, что позволило бы ответить и на вызовы нашего времени, и более уверенно идти в будущее.

РУССКАЯ КОНСЕРВАТИВНАЯ МЫСЛЬ О ПРОБЛЕМАХ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Для российских консерваторов была характерна сакрализация самодержавной власти. К сожалению, большинство современников прошли мимо религиозной составляющей в их рассуждениях или же попытались оценить ее с позиций материализма. Но именно с наличием этой составляющей и связано то специфическое обстоятельство, что вплоть до конца XIX века консервативные идеологи в России не стремились обеспечить оформление политико-правовой доктрины самодержавной  власти 1   .

Путь империи

«Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти».
Филофей Псковский.
«Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего…
и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего,
нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего,
и имя Мое новое» (Откр. 3, 12).

29 мая 1453г., 555 лет назад, прекратила свое существование величайшая империя мира - Византийская. Знаменитая идеологема монаха Спасо - Елизарова монастыря Филофея «Москва- третий Рим»  была сформулирована в «Послании к великому князю Василию» - сыну Иоанна III.  43 года правления Иоанна III подготовили условия для объявления Москвы третьим Римом.

ДИНАСТИЯ РОМАНОВЫХ И НРАВСТВЕННЫЙ ИДЕАЛ
СВЯТОЙ РУСИ

В 1913 году Россия праздновала 300-летие династии Романовых. Под скипетром государей из дома Романовых Россия преодолела государственно-политический кризис начала XVII века, стала империей и превратилась в державу мирового значения. Высокие темпы экономического развития и успехи в области социальных и культурных преобразований давали основания для оптимистических прогнозов на будущее России. Приверженность народа России идеалам и традициям Православия воспринималась в качестве важнейшей гарантии её стабильности, могущества, процветания и величия. Казалось вполне естественным, что «сила Государства Российского, как и встарь, будет корениться в вере в Бога, в самоотверженной любви к родине»1.
Благополучие России как геополитической державы утверждалось в эпоху династии Романовых на фундаменте базовых ценностей, составлявших основу мировоззрения и нравственности всего российского общества. Среди христианских народов Европы Россия выделялась высокой степенью причастности к мировоззренческим  и этическим ценностям христианства. Россия следовала трансцендентному евангельскому идеалу, признание или отвержение которого представляет собой ноуменальную основу истории. Если существование человечества заключает в себе находящуюся за рамками его имманентного бытия трансцендентную цель, то выясняется, что только в системе духовно-религиозных и нравственных координат следует искать ключ к тому, чтобы адекватно интерпретировать сущность мирового исторического процесса. При этом, однако, далеко не всегда присущая человеку манера наивно представлять, что действия Промысла Божия в истории должны соответствовать идеально возвышенным постулатам нашего разума и логике нашего философско-аналитического дискурса, способна оправдать наши человеческие ожидания. По справедливому замечанию В.В. Болотова, «история находится в эмпирическом состоянии; она ещё не знает внутренней связи событий и имеет только эмпирические данные»2. Тем не менее, следует признать, что именно характер религиозно-нравственной парадигмы и национального самосознания общества является фактором, определяющим специфичность исторического развития того или иного народа. «Россия как великая империя – отмечал Н.О. Лосский, – есть существо большее, чем русский народ. Однако русский народ есть важнейший фактор Российской империи, и основные черты его духа в значительной степени определяют характер её государственности»3. В каждую историческую эпоху народный дух формирует динамично меняющийся облик государственного устройства. По этой причине «философское познание даёт нам истинный ключ к познанию исторической эволюции»4. Следует со всей объективностью признать, что в исторической эволюции Российской государственности эпоха династии Романовых есть величайшее в своём фундаментальном, всемирно-историческом, геополитическом и культурном значении явление, которое по достоинству может быть оценено именно как явление вселенского исторического масштаба. Без России XVII-ХХ вв. Европа и мир имели бы другую историческую судьбу, другой религиозно-конфессиональный облик, другой характер художественной культуры. Потенциал Российской государственности остался не реализованным во всей своей полноте. Катастрофа Российской империи – прообраз и предвестник вселенского конца. «То, что нас настигнет конец – это наша судьба и судьба всего сущего в мире», – говорит Пауль Тиллих5. Однако в социальном и геополитическом плане противостояние скрытым тенденциям к распаду и разрушению обеспечивается функцией государственной власти, утверждающей гарантии своей мощи и стабильности, источник которых находится в духовных фондах нравственности народа. Если же мы спросим самих себя, из чего следует исходить в интерпретации проблемы нравственности, то, по авторитетному заявлению К. Ясперса, «ответ будет: из веры в Откровение, ибо вне её – только нигилизм»6. Быть может, самое универсальное значение нравственности состоит в том, что, по мысли М. Хайдеггера, «она озаряет мир, неслышно полня его существо бытием»7.
В настоящее время история Государства Российского творится имплицитно, духовно, созерцательно, скрываясь в повседневном трудовом и молитвенном подвиге всего народа, она творится в глубине духовной жизни, в молчании, и лишь отражается во внешних событиях политической, экономической и духовной жизни России. Наше время ознаменовано напряженным вниманием к историческому прошлому России, к великим и значимым событиям минувших веков.
Почему, вступив в ХХI век, мы оглядываемся назад, на пройденный путь?  «Человеку, – говорит Д.С. Лихачев, – тесно жить только в настоящем. Нравственная жизнь требует памяти о прошлом и сохранения памяти на будущее»8. Метафизический характер мотивации интереса к исторической памяти народа предопределяется осознанием ценности жизни на фоне абсолютно непреодолимого закона времени. Перед осознанием угрозы небытия человек нуждается в гарантиях своей причастности к жизни в её интегральном охвате и вечностном измерении. Для человека традиции Откровения свет есть онтологический синоним бытия; согласно П. Тиллиху, его «бытие – это преодоление изначальной ночи небытия»9. Ценность бытия открывается и переживается в торжестве нравственной и исторической правды, озаряющих пройденный путь и наполняющих новым смыслом настоящее и будущее.
Исторический опыт минувших веков заключает гарантии будущих перспектив. Исторические юбилеи в государственной и общественной жизни России представляют торжественную манифестацию её преемственной принадлежности к богатствам её великой культуры, к событиям пройденного ею тысячелетнего пути. Воскрешение исторической памяти России есть надёжный залог утверждения её государственной, национальной и культурной самобытности, и оно, это воскрешение, зримо совершается в наши дни  на фоне постепенного восстановления в российском общественном сознании когда-то отвергнутых, попранных и забытых вековых преданий, заветов и идеалов. На пороге ХХI века Россия вновь заявила миру о своей исторической причастности к традициям православно-христианской цивилизационной идентичности.
«В последние годы предчувствие исторической неизбежности построения новой Российской Империи стало одним из доминирующих течений в общественной жизни нашей страны. Всё, что происходит в России после 2000 года, явно есть создание фундамента будущей Империи, хотя власть старается избегать таких формулировок. Все сходятся в том, что это будет идеократическая держава с сильным государством и мессианской самоидентификацией»10.
Россия существует в замысле Божием. Отменить этот замысл и свести Россию с её исконного предназначения не в силах человеческий умысел. «Путь открыт, хотя и труден, – писал в «Путях русского богословия» прот. Георгий Флоровский. – Суровый исторический приговор должен перерождаться в творческий призыв, несделанное совершить»11. Нереализованность Россией исторических задач в её прошлом есть залог её великого призвания в будущем. Источник живых творческих сил, необходимым для совершения неосуществленных задач, находится в недрах духовной жизни народа. Прот. Сергий Булгаков верил «и в глубину, и в богатство, и в даровитость русской натуры»12, которой «всегда нехватало школы, оформления, того, чего хотел Петр Великий»13.
Начиная с эпохи святого равноапостольного Великого князя Владимира, вплоть до времени царствования святого благоверного царя Николая Александровича, Россия следовала евангельскому идеалу искания прежде всего Царства Божия и правды его. Но при этом для русской души была «нужна опора, гранитные грани»14. Такими «гранитными гранями» была система государственного управления и общественного порядка при московских царях и Всероссийских императорах в трехсотлетний период династии Романовых. Когда в феврале-марте 1917 года Государственная Дума захватила в свои руки верховную власть, Россия под знаменем «завоеваний революции» с неудержимой силой стала катиться к диктатуре большевизма15. Как верно заметил П.И. Новгородцев, князь Львов, Керенский и Ульянов, последовательно возглавлявшие в России революционную власть, связаны между собой в их отношении к драматическим последствиям стихии распада и гражданской войны. Атрофия нравственного сознания, совести, долга и ответственности привела власть к моральной капитуляции перед силами зла. Система бесхитростного «непротивления злу, применённая князем Львовым в качестве механизма управления государством, у Керенского обратилась в систему потворства злу, прикрытого туманом революционно-мифологической идеологии, и превратилась, наконец, у лидера большевиков Ульянова в систему диктата зла – систему массового террора, «облечённую в форму беспощадной классовой борьбы»16. Русское общество раскололось: одни были потрясены и возмущены ужасами революции; другие, наоборот, были увлечены её опьяняющей разрушительной стихией. «Прочнее всего, - заключает П.И. Новгородцев, - овладел массами тот, кто более всего взывал к массовым инстинктам и страстям. В условиях общей анархии путь к власти и деспотизму всего более открыт для наихудшей демагогии»17. Как проницательно заметил С.А. Левицкий, лозунги революции создают иллюзию благородного «общего дела», зовут к «светлому будущему», – «на подсознание демагогические призывы действуют более мощно, чем разумные доводы»18. Лежащее в их основе стремление «быть или казаться значительным… по мнению Адлера, ещё более мощно, чем даже Эрос»19. Б.П. Струве, размышляя о причинах «той поразительной катастрофы, которая именуется русской революцией»20                               , считал, что «судьбы народов движутся и решаются не рассуждениями»21, а «определяются стремлениями, в основе которых лежат чувства и страсти»22. Воплотившись в идее, страсть может явиться «могучей движущей и творческой силой исторического процесса»23. В оценке Струве «русская революция оказалась национальным банкротством и мировым позором – таков непререкаемый морально-политический итог пережитых нами с февраля 1917 года событий»24. Жестокость, агрессия, насилие и террор, как правило, оправдывались «именем революции». «Наблюдения над людьми и над обществами человеческими, – писал ещё в средине XIX века митрополит Московский Филарет, – показывают, что люди, более попустившие себя в сие внутреннее, нравственное рабство – в рабство грехам, страстям, порокам – чаще других являются ревнителями внешней свободы»25. Согласно психодинамической концепции З. Фрейда, к свободе от закона  стремятся люди, которые «находятся во власти бессознательных и иррациональных сил»26. Если люди не будут в состоянии «контролировать инстинктивные импульсы, то результатом будет уничтожение людьми других или себя»27. Святитель Московский Филарет, обличая гибельное безумие мечтателей безграничной свободы, указывает на исторические примеры, «когда сокрушившая свои пределы свобода не раз обагряла лицо земли невинной кровью»28. Свобода обращается в свою противоположность, когда люди, по Ясперсу, «хотят нового и уничтожения старого»29, когда они «восторгаются всеми великими людьми, прибегавшими к насилию»30, – «история знает таких тиранов»31. Прот. Сергий Булгаков «На пиру богов» признаётся, что так называемые «товарищи» кажутся ему «иногда существами, вовсе лишёнными духа и обладающими только низшими душевными способностями»32. Причиной нравственной несостоятельности идеологов революции является, в оценке И.А. Ильина, то обстоятельство, что они «забыли драгоценные аксиомы политики, права, власти и государства»33, отвергли вечные Божественные истины и вместе с ними начала веры и нравственности, «утратили живое чувство добра»34. В результате нравственной аберрации сознания они стали воспринимать провозглашенную революцией месть за торжество справедливости; нечестность и интригу в политике – за гениальность стратегии и тактики революции; жестокость и террор – за героическую доблесть; несбыточную утопическую мечту – за великую мировую «программу»35.
Уровень духовно-нравственной сформированности отдельной человеческой личности определяет уровень качества общественной структуры. Революция явилась воплощением ценностной слепоты безбожной интеллигенции и распропагандированных ею невежественных народных низов. Возведенная революцией в ранг классовой политики жестокая  братоубийственная война выявила равнодушие и презрение к высшим ценностям бытия и главной среди них – ценности человеческой жизни. Рессинтимент, зависть, злоба, месть, эгоизм, гордость и чувственность были волевой движущей силой революции. Нравственный элемент в сознании людей был заглушён и подавлен опьяняющей стихией вседозволенности. Восприятие «революционными массами» высших ценностей – мировоззренческих, художественных и нравственных было атрофировано ядом религиозного нигилизма, и эта невосприимчивость к ценностям «пробужденного» революцией народа явилось подтверждением аксиоматической истины о том, что без познания ценностей никакая этика невозможна. «Познание ценностей, – отмечает Дитрих фон Гильдебранд, – понимание их сущности уже предполагает глубоко благоговейное состояние духа и правильную ориентацию воли»36. Человек живет в мире, где абсолютно всё – и созданный Богом космос, и Церковь, и семья, и национальные святыни, и власть Российских самодержцев, и любовь к Родине, и долг, и совесть, и ответственность, и чувство ранга, и воинское служение, и святость древних святых, и доблесть исповедников веры, и творчество гениев науки и искусства – всё отмечено сиянием ценностей – от самых высочайших вершин до самых далеких и скромных, но все-таки ценных периферийных реальностей бытия. «Познать ценность, осознать её, понять её внутреннюю значимость – это уже существенное, уникальное приобщение личности к миру ценностей»37.
Познание ценностей заключает в себе позитивное созидательное начало. Наоборот, равнодушие к ценностям губит мир. История представляет нам множество примеров, когда люди, будучи пленниками своей чувственности и надменности, оказывались способными враждебно реагировать на любое проявление нравственного добра и героической доблести. Страстная ослеплённость души не позволяла им увидеть и распознать, то что объективно является нравственно ценным. Находясь в плену извращённых понятий и ложных представлений, вожди революции расценивали великодушие, благочестие, благородство, доверие, политическую корректность, скромность, снисходительность и другие нравственные достоинства представителей правящей династии Романовых и высшей российской аристократии как проявление их слабости и ограниченности, противопоставляя их нравственному превосходству в качестве своего испытанного оружия клевету, ложь, обман, вероломство, наглость, грубость, насилие и террор. В сознании своей «классовой» правоты они считали себя героями – энергичными, решительными, бескомпромиссными, беспощадными и опытными стратегами, умеющими преступать любые правовые и нравственные нормы и добиваться успеха в борьбе с «ненавистным самодержавием». Оценивая моральную сущность революционной деятельность большевиков, великий русский писатель И.А. Бунин писал: «Я лично совершенно убеждён, что низменнее, лживее, злей и деспотичней этой деятельности ещё не было в человеческой истории…»38.
Построенная на принципах насилия, революционная мораль стала важнейшим компонентом революционного, мифологического в своей мировоззренческой основе, политического сознания. Ошибка в плане умозрения привела российскую интеллигенцию и русский народ к трагическому крушению тысячелетней монархической власти в России, власти законной, богоустановленной, освященной вековыми традициями и достигшей своей акмеической фазы в эпоху царствования династии Романовых.
В октябре 2004 года на встрече в Кремле с участниками Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Президент России В.В. Путин заявил о проблеме духовного дефицита в современном российском обществе. «Эта проблема, – подчеркнул Президент, - нередко усугубляется элементарной религиозной безграмотностью. Духовное и нравственное просвещение…сегодня является надежным заслоном злу и ненависти»39. Изучение отечественной истории и нравственные уроки пройденного Россией после 1613 года славного, тернистого и драматического пути должны содействовать исполнению задач духовного просвещения современного российского общества. Подлинное просвещение народа возможно лишь на религиозно-нравственных началах православной христианской веры, когда, по замечательному выражено А.Ф. Лосева, «во всех вещах, и во всех личностях, и во всём обществе, и во всей истории, и во всём космосе прекрасной является здесь только озарённость со стороны надмирного и абсолютно-личного начала, то есть только отражение во всём абсолютного лика Божия»40.
В эпоху династии Романовых отражение лика Божия сияло над Россией, достойно носившей наименование Святой Руси.

Примечания

Россия и Романовы. М., 1992. С. 313.
2  Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. 1. Введение в церковную историю. М., 1994. С.4.
3  Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М., «Республика», 1994. С. 234.
4  Тихомиров Л.Н. Религиозно-философские основы истории. М., 1997. С. 20.
5  Тиллих П. Вечное сейчас. // Вопросы философии, № 5. М., 2005. С. 170.
6  Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 420.
7  Хайдеггер М. Что такое метафизика? М.., 2007. С. 274.
8  Лихачев Д.С., акад. Заметки и наблюдения. Б.м., 1998, С. 377.
9  Тиллих П. Изброанное. Теология культуры. М., 1995. С. 33.
10 Юрьев М. Проект экономики Новой Российской Империи // Северный Катехон. Византийский альманах, № 2. М., Вече, 2005. С. 88.
1 Флоровский Георгий, прот. Пути русского богословия.VМСА-PRESS, 1981. С. 520.
2 Булгаков Сергий, прот. Автобиографические заметки. Дневники. Статьи. Орёл, 1998. С. 135.
3 Там же. С. 135.
4 Там же. С. 135.
5 Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Статьи разных лет. Восстановление святынь. М., «Пресса», 1991. С. 564.
6  Там же. С. 564.
7  Там же. С. 564.
8  Левицкий С.А. Свобода и ответственность. М.., 2003. С. 410.
9 Там же. С. 409.
20 Струве П.Б. Исторический смысл русской революции и национальные задачи. // Вехи. Из глубины. М.,   
1991. С. 459.
2 Там же. С. 459.
22 Там же. С. 459.
23 Там же. С. 459.
24 Там же. С. 459.
25 Филарет, свят. , митр. Московский. Творения. Изд. «Отчий дом». М., 1994. С. 278.
26 Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. Спб,, 2001. С. 486.
27 Там же. С. 486.
28 Филарет, свят. Митр. Московский. Творения. М., 1994. С. 277.
29 Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 499.
30 Там же. С. 499.
31  Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993. С. 362.
32  Булгаков С.Н. На пиру богов. // Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 299.
33  Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993, с. №:».
34Там же. С. 362.
35Там же. С. 262.
36 Гильдебранд Д. Этика. Перев. с нем. А.И. Смирнова. Спб., 2001. С. 290.
37 Там же. С. 290.
38 Кудрина Ю.В. Императрица Мария Федоровна (1847-1928). Дневники. Письма. Воспоминания. М., 2001. С. 233.
39 Радаев Валентин. Церковная мобилизация русского мира. // «Северный Катехон». Византийский альманах., № 2. М., «Вече». 2005. С. 104.

40 Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М., «Искусство», 1980. С. 125